Огонь в твоих глазах. Выбор

Защитник пригласил присесть у ближайшего костра, указал на котелок с густой наваристой кашей, в которой угадывались кусочки зайчатины. Рядом высилась стопка чистых плошек. Когда гости принялись за еду, он продолжил:

— Значит, слушайте. Дела плохи. Засеки-засеками, да только не так уж много мы успели. Леса, что на юг тянутся, от Широкой далеко отступают, образуя пустое пространство с редколесьем. Там то холмы, то равнины — много деревень, пахота… Из-за сартогов людям пришлось отойти к Птичьему Терему. Лисьи Хвосты, Вороньи Гнезда…

— Золотые Орешки? — севшим голосом спросила Киррана.

— Золотые Орешки, — согласно кивнул Благояр. — Ты же из тех мест? Все ушли, кроме некоторых упрямцев, да и те не сдюжив, ближе к весне подались на засеки. Поля брошенные стоят, быть голоду. Твари могут прийти и с севера через проклятые леса, если от холода не подохнут раньше, сартог их дери! Кхм, — он покосился на Киру. — Когда первые-то полезли, много людей зазря погибло, да то больше по неопытности. Защитников тут мало из-за проклятых акианцев, все в Столен-граде штаны протирают, — проворчал он. — Потом, конечно, мы наловчились уничтожать их еще на выходе из пустошей. Тех, кого успевали заприметить. Они же как шалые мечутся, да плохо соображают. Одурели от свободы, наверное. Виды чудищ самые разные — как по учебнику. Мертвяки, химеры, манилки — эти, пожалуй, хуже всего. То ребенком прикинутся, то девкой… — Защитник махнул рукой. — Да и это ерунда. Одрадеков, правда, не видели, и где вы только эту невидаль нашли? Но вот кровососка стала являться.

— Прямо кровососка? — переспросил Пасита.

Благояр пожал плечами. Видно, до конца не был уверен, что определил тварь правильно.

— С виду баба голая. Пофигуристей многих будет, — он снова покосился на Киру. — Волосы черные до самой земли, глаза красным светятся, когти вот-такенные и клыки. Притом все равно красивая, аж дух захватывает! Даром что сартожка.

— Сартожка? — Кира даже вперед подалась: «Уж не та ли — из моего видения?»

— Ага. Нам первым не повезло. Возникла, ведьма, прямо посреди лагеря. Дело-то ночью было. Дежурили трое курсантов. Оторопели парни, даже тревогу поднять не успели, она их мигом в оборот взяла. Одного укусила, остальным — мозги свихнула.

Райхо нахмурился, Пасита ругнулся и спросил:

— Это же как?

— А вот так. Тот, кого укусила, в Пустоши сбежал. Парни с вышки видели, как его твари разорвали. Вроде мелочь набросилась — стая баргестов, голов в пять. Мы их потом всех и постреляли. Да парнишка и не сопротивлялся. Остальные курсанты под замком, ничего не хотят слышать и понимать, только выпустить просят. В глаза им смотришь, а там никого дома нет…

Защитник немного помолчал.

— Это потом мы сообразили. Стали молиться, амулетами обвешались. К нам больше ведьма не являлась, но и других потрепала, хоть весточки и слали. Вызвали вот братьев Керуна из Птичьего терема, до сих пор ждем. То ли не торопятся, то ли что случилось… Значит, собрали мы пока отряд из опытных Защитников. Десять добровольцев вызвалось. Ушли и точно в воду канули… Оно же как? Пол полета стрелы вглубь и все — дурно становится. Нельзя нам в пустоши.

На этом месте Киррана осознала, что до боли сжимает кулаки.

— Излом ночью светится сине-багряным. Красиво, но страшно. Порой, зарево красное встает на полнеба, и тогда звуки жуткие доносятся, будто людей на части рвут заживо. Бывает, что мерещится всякое, но тут обычная молитва помогает. Вроде все.

Повисло молчание. Благояр отошел по делам, пообещав скоро вернуться.

— Кира, — начал было Райхо, взяв ее за руку.

— Мне нужно подготовиться.

Защитница осторожно отняла ладонь, которая горела, все еще чувствуя прикосновение его пальцев. Встала и осмотрелась, а затем направилась к ближайшей дозорной вышке, устроенной на высокой лиственнице. Ловко вскарабкалась по приколоченной к толстому стволу лесенке. Лишь оказавшись наверху, украдкой глянула на Защитников, которые, хмурясь, о чем-то тихо переговаривались. Потеснив буркнувшего невнятное приветствие ратника, сложила руки козырьком и посмотрела вдаль.

«Вон-он Излом-то… Отсюда кажется — рукой подать».

У горизонта клубилось черное марево, справа со стороны степей, насколько хватало глаз, поднимались многочисленные дымы костров — то были сартоги. Собравшиеся в несметную орду. Кира отошла от ограждения и, не обращая внимания на дозорного, уселась прямо на деревянном настиле в позу «цветущего лотоса».

Глава 26

Проводив глазами девчонку, Пасита тин Хорвейг напоролся на не предвещающий ничего хорошего взгляд, от которого к земле пригибало. Пришлось даже встряхнуться, чтобы избавиться от неприятного ощущения.

— Не знаю, как ты это делаешь, тин Рейт, но со мной такие штуки не проходят, — проворчал, понимая, что разговора не избежать.

Бывший друг смотрел непроницаемым взглядом, по его лицу нельзя было понять злится он или нет.

— Ты был с ней?

Вопрос прозвучал ровно, но тин Хорвейга это не обмануло. Не отводя взгляда, он кивнул.

Ассасин нехорошо прищурился:

— Силой взял, пока меня рядом не было?

Пасита недоуменно шевельнул бровью.