Огонь в твоих глазах. Выбор

Вдохнула полной грудью вонючий, густой от смрада воздух, стягивая всю доступную силу к Излому. Его края снова засветились белым, принялись расти. На этот раз дело пошло намного быстрее. Далеко на севере, прорезая льды, и на юге в степях края «веретена» неправильной формы уже сошлись. Слой за слоем, пласт за пластом, создавался хрустальный саркофаг, заключая в себе погибель.

Словно почуяв беду, тот, кого сартоги звали Хыынг-Нууром, раздраженно заревел. Витые, похожие на бараньи рога ударили в пока что слишком тонкий край будущего барьера, отколов кусок. По виску щекотно потекла капелька пота, Кира едва не до крови закусила губу и даже зажмурилась от натуги — все равно, чтобы строить, ей зрение не требовалось. Над дырой в другой мир это делать было намного сложнее, будто что-то мешало. Что-то еще, кроме гигантской туши демона.

«Главное, не дать ему выбраться, заточить там… Потом хоть и год за годом буду укреплять, пока сил хватит… Чтобы никто больше и никогда…»

Демон повернул рогатую голову к ней. В малюсеньких, для таких размеров глазах, мелькнуло осознание. В тот же миг внутри черепа будто что-то взорвалось. Оглохнув и ослепнув, Защитница упала навзничь. Не увидев, почувствовав, как мелькнул и погас щит, прежде чем настало блаженное забытие.

«Я в тебя верю…» — тин Хорвейг, живой и настоящий, улыбался. Кира пришла в сознание, от понимания, что его больше нет.

— Райхо?

Сесть с первого раза не вышло, пришлось перекатиться на бок и встать на четвереньки. Носом шла кровь, голова раскалывалась так, что она почти ничего не видела. Уронив ее в ладони и тихо скуля, сосредоточилась на заживлении, ускоряя его насколько можно, благо силы в крови хватало с избытком. Когда полегчало, и она смогла хоть что-то разглядеть, увидела под носом радужную пленку почти истаявшего звездного щита. Вокруг валялись горы мертвых тварей, а из схемы потоков неумолимо исчезала темная нить.

— Райхо, нет!

Превозмогая боль и головокружение, вскочила на ноги озираясь. Казалось, кто-то выкосил всех тварей на расстоянии нескольких верст. Лишь одна огромная, антрацитово-черная, в бронированной шкуре, покрытой шипами, приближалась к голове Хыынг-Нуура, размеренно махая уже не призрачными, а настоящими кожистыми как у летучей мыши крыльями. И эти крылья до боли знакомые, как и голубое лезвие выкованного когда-то в ордене кылыша. Сейчас грозное оружие напоминало детскую игрушку, по-случаю очутившуюся в огромной когтистой руке.

Словно почувствовав, что она очнулась, Райхо обернулся. Скрытые под тяжелыми надбровными дугами глаза, вспыхнули ярким зелено-синим светом, и Кира открыла рот, насильно заставляя себя дышать. Замотала головой, отказываясь верить.

— Нет! Только не ты! Пожалуйста, нет! Киалана, Керун! — губы сами шептали не в силах кричать, но боги оставались глухи.

Как во сне Защитница наблюдала бой. Такой маленький по сравнению с иномирным демоном ассасин, кружил, что слепень над быком, больно жаля, но не в силах убить. В какой-то момент ему сломали крыло, гигантская рука подхватила за второе, смяв в кулаке, и поднесла к клыкастой пасти. Хыынг-Нуур заревел, и изломанная фигурка обмякла, заставив сердце Защитницы пропустить удар. Но вдруг на миг ожила, с размаху вогнав кылыш прямо в зрачок. «Кошачий глаз» позволил Кирране углядеть, как кривое лезвие, пущенное умелой рукой, целиком провалилось внутрь узкой щели. Рений жег демона изнутри, причиняя чудовищную боль, а вынуть его он попросту не мог.

От дикого рева снова хлынула носом кровь. Гигантский кулак, ударил о землю несколько раз, прежде чем зашвырнуть странным образом изменившегося ассасина куда-то в степи. Кира снова поднялась на ноги, чувствуя небывалую пустоту внутри. Повинуясь ее воле, все пространство вокруг демона ощетинилось громадными сосульками, а края незаконченного барьера, теперь напоминающие острозаточенные лезвия, принялись неумолимо расти, грозя сомкнуться точно ножницы портного под рогатой головой.

Хыынг-Нуур продолжал беспрестанно реветь и метаться, раня себя, но Защитница больше его не слышала из-за разорванных перепонок, которые не успевала восстанавливать силой. С остервенелым упорством она снова и снова поднимала «частокол», взамен сокрушенного демоном. Его пики становились длинней и острей, росли до тех пор, пока не пронзали насквозь поганое, но, как оказалось, уязвимое тело. Киррана не жалела силы, забирая всю. Прогоняя через себя, даром что потоки превращались в пепел.

И вот, пронзенный множество раз Хыынг-Нуур уже не мог шевельнуться, его взгляд постепенно остановился и потух, когда с двух сторон в отвратительную плоть ножом врезались смыкающиеся края купола. Кира давила до последнего, чувствуя, как ломаются кости, ощущая смрад исходящей паром проклятой крови, что пятнала безупречную поверхность хрустального гроба.