Огонь в твоих глазах. Выбор

Райхо открыто рассмеялся.

— Пробрались? Вовсе нет! Мы пришли по официальному приглашению. Грейл тин Аллария желанная персона при дворе. А моя асс-хэпт отлично сошла за «спутницу», — Махаррон согласно кивнул. — Мы предотвратили пять покушений на Богомила за последние полтора месяца. Кто-то явно торопится исполнить задуманное в срок. Все это время я старался вычислить заказчика, то и дело натыкаясь на странности. Предатель вхож во дворец, но это-то было ожидаемо и не стало свежей вестью. Предположив, что сегодня весьма подходящий момент, для еще одной попытки…

— Вам удалось вычислить заказчика? — перебил Настоятель, в его глазах зажегся огонь, кулаки сжались от нетерпения.

— Да. Это Затолан тин Хорвейг. Советник и Защитник.

— Но… Не может быть! Я знал, что он поглядывает на мое место. Зачем же ему Князь?

— Наставник, — Райхо посерьезнел и поднялся с кресла, в котором до того вальяжно развалился с кубком в руках. — Ты можешь задать мне любой прямой вопрос. Я не смогу соврать. Но даже и без этого, — Райхо подвигал серебряным сосудом, — не стал бы.

Махаррон отошел к окну, отодвинув занавеску, выглянул наружу. Повернувшись, пожевал губами.

— Нужны доказательства. Неоспоримые.

Райхо кивнул и приступил к рассказу. Закончив, извлек из потайного кармана штанов маленький тубус-футляр, запечатанный сургучем. Протянул Махаррону.

— Я подготовил подробное письмо для Богомила. Надеюсь, после нашей беседы, он не сочтет все за шутку и правильно распорядится изложенными здесь сведениям. Со своей стороны, готов оказать любую посильную помощь. Очень надеюсь, мне будет дозволено сохранить прикрытие? Грейл тин Аллария удобен, не хотелось бы создавать новую личность. На это уйдет много лишнего времени.

Настоятель кивнул и замер, рассматривая Райхо.

— Раньше ты коротко стригся, и волосы были намного светлей. А вот солнце тебя всегда любило.

— Приходится постоянно есть плоды чернавки. Та еще гадость, к тому же ядовитая. Кожа от нее тоже становится смуглей. Зато я легко сошел за метиса. На границе таких полно, никто из вербовщиков не удивился, увидев меня среди новичков.

— Как-нибудь расскажешь мне эту историю, — прервал Махаррон. — Рад, что не ошибся в тебе, племянник. Надеюсь, — Махаррон замялся, — надеюсь, ты не сильно на меня обижен?

— За что же, дядя? — в голосе ассасина прозвучало искреннее удивление.

— Я лишил тебя мечты. Отправил на верную смерть. А ты едва успел получить ранг, еще и жизни-то не нюхал… Немало бессонных ночей я провел, размышляя о верности такого поступка… Но было поздно. Куда идти? Где искать? Сколько раз я представлял ужасные вещи, что могли с тобой сотворить эти звери… Успокаивал себя тем, что ты погиб в бою, как и подобает Защитнику…

Глаза Махаррона подозрительно блестели, а сам он, казалось, рассматривает лепнину на потолке.

— Не о чем переживать, дядя. В детстве все мальчишки хотят быть Защитниками. Но что бы я делал? Драл девок в какой-нибудь деревеньке, жирел и кис, изредка доставая меч, чтобы припугнуть расшалившихся в окрестном лесу бандитов? Или занимался бы все тем же при дворе? — Райхо снова озарил кабинет улыбкой. — Моя жизнь с тех пор приобрела новый смысл, стала интереснее. Я жаждал настоящих приключений и получил их сполна. Опять же, не счесть сколько раз я предотвратил покушения на любимого дядюшку. Это ни с чем не сравнимый азарт, водить за нос осиное гнездо. Нет! С уверенностью скажу, быть простым Защитником — не для меня. Я неисправимый авантюрист, ты же знаешь? — Райхо встал и прошел к камину, на котором стояла оплетенная бутыль темного стекла. — Не возражаешь? — Хепт-тан плеснул себе в кубок.

Маххарон насторожился:

— Только не говори, что вино откровения на тебя не действует?

— Действует, дядя. Еще как действует! Прямо так и распирает выложить свои похождения в гареме одного сагалийского султана с подробностями. Я как-то скрывался там седмицу, подкарауливая… Кхм! О чем это я? О! Обожаю этот вкус и не хочу отказывать себе в удовольствии. — Ассасин опустился в кресло, с наслаждением отпив из кубка. — Надеюсь, я могу задержаться во дворце еще некоторое время, чтобы не пришлось применять противоядие?

Махаррон смотрел на него и качал головой:

— Ты неисправим! Твой покойный отец вздохнул свободнее, когда у тебя обнаружился дар, и с радостью сбагрил на мою седую голову.

— Господин тин Рейт был Хранителем, с головой увлеченным исследованиями. Я редко его видел, да и то, только когда он выходил к обеду или ужину из лаборатории. Завтракал же отец, когда я еще спал. Мальчишка-приемыш со временем становился для него все большей обузой. Я уже понимал, он подобрал меня, только чтобы порадовать жену. То ли дело матушка… — Райхо замолчал, вспомнив приемную мать.