Огонь, Вода и Медные Порталы (СИ)

Любогнева, метнув в непонимающую самых простых вещей тётку еще более недобрый взгляд, вывалилась в сени. Ясно же, не станет Любогнева прясть! Еще чего?! Ищи дураков! И вышивать не станет! Не хватало только пальцы себе иглой исколоть!

Навстречу ей высокий парень легко нёс перед собой небольшой сундук. Настя, уже прошедшая вперед, открыла перед ним дверь в соседнюю с тёткиной горницу:

— Сюда, Митя! Благодарю за помощь! — улыбнулась, провожая парня из горницы.

Любогнева так и застыла в дверях, некрасиво открыв рот. За ней в дверном проёме показалась Лукерья.

— Тётя Луша, а у меня для тебя подарок! — рассмеялась Настя, лучась от радости. — Правда, совсем маленький, — разжав ладонь, показала Лукерье резной костяной гребешок.

— Ах! — всплеснула руками женщина и расцвела улыбкой, осторожно взяла из рук Насти безделушку. — Да зачем же ты тратилась, егоза?! — любуясь гребешком, качала головой.

— Не переживай, я не тратилась, — смеялась Настя. — Мне подарили. Да, правда! — убеждала удивлённую няньку. — Мы расческу искали и торговец — восточный такой мужчина, прямо силой всучил в руки, — Настя смешно показывала руками, как выглядел торговец, и как она отказывалась принимать подарок. — Я сразу о тебе подумала, тётя Луша. Ты прости, мы уехали, я даже не спросила, может быть, тебе что-то купить надо было. Не представляла, куда едем, — изображала масштаб торговых рядов.

— Да всё есть, Настюша! Всё есть. Олег бдит! — Лукерья, сняв платок и пристраивая гребешок в, уложенную на затылке, косу, ловила свое отражение в самоваре.

Любогнева, с перекошенным злобой лицом, пошла от ненавистных ей людей по коридору прочь. На крыльцо! На воздух! Что с них взять, убогих?! Костяному гребешку они радуются. Боги, что она здесь делает?!

И куда опять запропастилась её пустоголовая служанка Дунька? Совсем челядь от рук отбилась! Хоть бы её расспросить, где он есть сейчас, этот Иван? Вернулся ли с битвы живым? Ну, не самой же ей ходить и людей о нём расспрашивать! Время идёт, а цель от неё по-прежнему далека. Пустые хлопоты, а так быть не должно. Не ей, Любогневе, прогибаться под обстоятельства!

Дерзкая мысль ворвалась в её голову настолько внезапно, что Любогнева от радости, на ходу поперхнувшись воздухом, остановилась и хихикнула, прокручивая в голове настолько простое решение сразу нескольких её проблем, даже удивившись, отчего оно не пришло к ней раньше.

Подхватив длинную юбку нарядного сарафана, она прибавила шагу, направившись в сторону стряпной избы, костеря про себя невесть куда запропастившуюся служанку.

Попросив кувшин с квасом, Любогнева вернулась в тёткину горницу.

* * *

Настя, расспросив Лукерью о тонкостях здешней стирки, отправилась в мыльню. Замочила новое белье в ведёрном — помещавшем в себя ведро воды — чугуне с раствором щелока и, с помощью ухвата и катка, поставила чугун в жаркое нутро печи. Через некоторое время вытащила чугунок и, дав ему немного остыть, вытащила щипцами белье в небольшое деревянное корыто. Пошла с ним на реку полоскать. Деревянные мостки выводили к приличной глубине и течению. Выполоскав белье, вернулась в свою комнату и развесила его прямо на лавке, не придумав ничего более умного.

Зашла в комнату княжича. Посмотрела на малыша, погладила его по голове.

— Тётя Луша, я схожу Огневеда проведаю, вдруг ему помощь нужна.

— Ступай, Настюша, — оторвавшись от вязания, подняла на неё глаза Лукерья.

Дверь отворилась и в горницу вплыла Любогнева с кувшином.

— Я квасу свежего взяла в стряпной избе. Выпей на дорожку, — обращаясь к Насте, Любогнева поставила на стол кружку и налила из кувшина напиток.

— Спасибо, что-то не хочется, — улыбнулась Настя и вышла в, оставленную открытой, дверь.

В дверном проеме сначала показалось розовощекое лицо Авдотьи, позыркало яркими глазами, ожидая ругани, потом, видя, что никто на неё с кулаками не кинулся, девушка показалась вся.

— Барынька, я посуду мыла, да вы ж меня видали! — девушка вытерла рукавом вспотевший лоб.

— У тебя своей работы мало, я погляжу? — обманчиво ласково пропела Любогнева. — Так пойдём, я тебе прибавлю! — потащила служанку за рукав в тёткину горницу.

* * *

Настя поднялась на высокое крыльцо и вошла в просторный терем Огневеда. Огляделась, старца не было. Раненые спали, видимо, Огневед добавил в отвар снотворное. Крышка подпола была открыта, и Настя подошла к краю отверстия, заглянула внутрь. Широкие ступени уходили вглубь и в сторону. Из темноты подвала на нижние ступеньки лился ровный луч света. Насте стало интересно: «Откуда там свет?», и она шагнула по ступеням вниз, в прохладу подвального помещения.

В углу помещения, прямо на полу, на широком тюфяке спал огромный медведь. Огневед, в свете открытой на другую сторону терема двери, обрабатывал, уже затянувшуюся в спине зверя, рану.

Настя подошла ближе и присела рядом со стоящим на коленях, Огневедом.

— Промываю рану мёртвой водой, чтобы хворь убить, — пояснил свои действия старец. — Теперь промываю живой водой, чтобы в тело жизнь вдохнуть.