Огонь, водка и медные трупы

...А спустя несколько часов по всей «Лошади Пережевалкина», включая подсобки и «нумера», было объявлено военное положение. Личный состав заведения готовился к осаде.

Зигфрид и Сема при участии еще двух десятков добровольцев-завсегдатаев укрепляли витрины перевернутыми столами и мешками с чем придется, от сахара до крупы. Официантка Маня, а с ней Зинка и другие «мадамы» готовили к бою бутылки, вилки, ножи и прочее секретное оружие. Професор, вооруженный огнетушителем и тяжелой ножкой от бильярдного стола, сидел на барной стойке и руководил.

По достоверным агентурным сведениям от Пофиговского, беспредельщики-отстоевцы и предатель Курдюк уже прилохудрились на космодроме Палково и теперь направлялись к «Лошади» пешим порядком.

– Как войдут, сразу начинайте обстрел, – Професор указал на тяжелые кастрюли и бутылки. – Маня, ты в мужа тарелками когда-нибудь швырялась?

– Не беспокойся, – официантка ухватила чугунную сковородку и легко перебросила ее из руки в руку. – Я ж на зональных Играх доброй воли призером по метанию парового молота была. В нашей зоне все спортом занимались. Вон, даже Зинка.

– Да? – удивился Професор. – Зинуля, а ты по какому виду проходила?

– По гимнастике. – Пропасть выглядела обиженной, но, кроме Професора, никто не знал – почему. – Мне тогда хула-хупы на талии еще в пору были.

– Слушай, командир, а если они иглометы достанут или лазерные разрядники, нам что делать? – забеспокоился Сема.

– Не дрейфить, – авторитетно заявил горбун. – Наша сила во внезапности. Масло вскипятил?

– Да, – Пережевалкин кивнул.

– Ну так неси. Над дверью бадью закрепим и веревочку к ней присобачим. Первого сковородой, последнего маслом. Тех, кто посередке, – подручными средствами.

– Господа, враг у порога! – влетел в «Лошадь» взмыленный Пофиговский. – Через пять минут будет здесь!

– Боевая готовность! – рявкнул Професор. – Лепила, не мелькай, возьми вон швабру, встань за дверью. Зигфрид, к «однорукому бандиту» отойди, будешь приманкой.

– Прикол, – неуверенно хмыкнул Безногий. – А если они меня достанут... как у вас говорится, «замочат на глушняк»?

– Нас живьем приказано взять, так что не волнуйся.

Горбун еще раз обвел взглядом свое воинство и вроде бы остался доволен. В победу никто не верил, но отступать лохудринцы не собирались. Потому что отступать было некуда.

...– Типа капитан Безногий! – обрадовался Отрубь, первым перешагивая порог заведения. – Что же ты там стоишь, ходи сюда, потолкуем. Зигфрид намертво вцепился в рукоятку игрового автомата и помотал головой.

– Вот, я же говорил, что они вернутся! – залебезил перед Отрубем жирный Курдюк.

– Засохни, – оборвал его командир бастурманцев, – я вижу только капитана.

– И Професор где-то здесь, не извольте сомневаться! – радостно хрюкнул предатель.

В кабак уже вошли все бастманчцы, а Отрубю до Зигфрида оставалось два-три шага.

– Это ты верно сообразил, – из-за стойки выглянул Професор. – Я здесь.

Отрубь остановился и совершенно потерял интерес к Безногому. Теперь все его внимание было сосредоточено на горбуне.

– Професор, лучше сдайся. Может, Гальюн тогда и тебя помилует.

– Твоему Гальюну место в сортире! – смело ответил Професор. – Начхать мне на его милости! Сема, масло!

Что случилось дальше, каждый вспоминал потом по-своему. С позиции Зигфрида схватка выглядела, как настоящее военное сражение. С соблюдением всех тактических премудростей.

Сначала была артподготовка. Последнего бандита, вставшего у дверей «на шухере», окатил кипящим маслом Сема. Ошпаренный бастурманец тут же выбыл из борьбы, поскольку помчался по улице со страшным воем и очень быстро. В результате он убежал куда-то в цыганские кварталы, где был немедленно разут и обобран до нитки. Правда, героическому Пережевалкину повезло не больше, его тут же отключил прямым в челюсть другой бандит, но начало Семой было положено, и защитники «Лошади» поймали кураж. С воплем «отстоим Лохудринск от отстоевцев» Маня метнула в толпу бандитов подряд три чугунные сковороды, два котелка и медный тазик. Потери бастурманцев составили: два нокаутированных и один накрывшийся. Затем пришел черед Зинки и ее подруг. Они перешвыряли в обалдевших бастманчцев половину бара, а затем вооружились табуретками и пошли в атаку.

Мужская половина «пережевалкинцев» инициативу поддержала и зашла врагу в тыл, повисая на руках каждого из бастурманцев по двое-трое, чтобы те не сумели вынуть свои пистолеты. Дальше все было просто. Обездвиженный враг получал табуреткой по лицу, терял сознание и связывался бельевой веревкой из стального тросика.