Огонь, водка и медные... трупы

Первыми в зал ворвались здоровенные охранники. Они схватили Професора, Зигфрида и за компанию Курдюка, а приведших капитана воинов просто вытолкали за дверь. Когда к встрече президента все было готово, в зал степенно вошел Верховный Авторитет по судебным вопросам Шкурат Мордаев. Внимательно заглянув всем троим подозреваемым в глаза, он обернулся и молча кивнул. Кто-то там, за дверью, выкрикнул «На караул!», и охранники вытянулись в струнки, а Мордаев изобразил на лице почтение.

Президент Гальюн Отстоев был невысок ростом, с оттопыренными ушами и какой-то несерьезной реденькой щетиной вместо бороды. Зато он носил самую высокую на Бастурмане вязаную шапку — почти полуметровый цилиндр — и шикарную кожаную куртку из уже знакомой Зигфриду кожи мандрагоровой свиристелки. Вряд ли он добыл этого хищника лично, участвуя в коммерческом сафари на планете Поррк, но все равно куртка придавала ему вид настоящего солидного президента. Так же, как и символ верховной бастурманской власти — тяжелый золотой медальон на толстой цепи. Внутри медальона был выгравирован сияющий глаз над усеченной пирамидой и что-то написано, кажется, по-латыни.

— Гони, — приказал Отстоев, встав рядом с Верховным Авторитетом.

— Шпалеры притаранил вот этот фуфел… — «погнал» Мордаев. — Зуб дал, что от Злюхи и что никакого палева… Так, мурзилка?

— Извините, — капитан едва заметно усмехнулся. — Я бастурманским плохо владею.

— «ВАПы» ты привез? — перевел Мордаев.

— Я.

— От Злюхина?

— От него.

— Проверяли? — спросил у Авторитета Отстоев.

— Масса лично пробивал. Запрос в спецотдел «Зис» делал, со Смердяево связывался, агентуру на Лохудринске подключал… вроде не врет.

— Ну, и какой с него спрос? Злюху надо наказывать, падлу!

После таких слов банд-президента в душе Зигфрида забрезжила надежда на спасение.

— Нет, тут разобраться надо, — возразил верховный бастманчский судья. — Вот, к примеру, Професор… Ты «ВАПы» на федералов настраивал?

— Я, — угрюмо кивнул горбун. — Всю ночь сидел.

— Вот! Всю ночь… — Мордаев многозначительно поднял палец. — А ты, жиртрест, отказался с Массой в боевой поход идти?

— Отказался, — бледнея, пробормотал Курдюк.

— Заговор! — вывел Авторитет. — Заговор и предательство.

— Шлепнуть, — предложил Отстоев.

— Надо корни заговора откопать, — снова возразил Мордаев. — Ведь кто-то за ними должен стоять. Если федералы нас обули, это одно. Если Злюха скурвился…

— Падла! — вставил президент.

— Это другое, — продолжил Авторитет. — А еще может оказаться, что это внутренний заговор. Я вам уже докладывал, что кое-кто давно по углам шепчется…

— Это ты про Кондомова с Оборзеевым?

— И не только…

— Ну ладно, разбирайся. — Президент Отстоев махнул рукой. — Только этих потом все равно шлепни. Раз уж у меня вырвалось… Не могу же я слова на ветер бросать.

— Будет сделано.

— Тут у нас все? — Президент нетерпеливо взглянул на часы. — Тогда поехали обедать. Жена сегодня поросенка с хреном в конопляном соусе приготовила. Остынет же…

— Всех пока в темную, — распорядился Мордаев. — Вечером приеду, побеседуем…

* * *

— Получил медаль за верность? — издевательски шепнул Професору капитан. Их заперли в сырой холодной камере с крошечным, меньше ладони, окошечком. Курдюк сразу повалился на ворох соломы и принялся жалобно стонать, а Безногий и горбун сели, опираясь о стену, ближе к бронированной двери.

— Ничего, Мордаев разберется, — прошипел горбун.

— А что толку? — Зигфрид усмехнулся. — Гальюн ваш ясно сказал — шлепнуть! Или ты думаешь, что Мордаев плюнет на авторитет президента из-за какого-то Професора?

— Президент в законе, — угрюмо согласился горбун, — на него плевать нельзя.

— Ну вот! Крышка тебе, Професор. Большая медная крышка.

— А тебе?

— А мне все одно ничего не светило. Я уже свыкся.

— Нельзя с этим свыкнуться, — засомневался горбун.

— О-о! За что?! — в голос застонал Курдюк.

— Заглохни, пингвин! — Професор не поленился привстать и пнуть толстяка в ляжку. — Так ты что, капитан, все-таки на федералов работаешь?

— На себя… и на Якова я работаю, — Зигфрид вздохнул. — Работал то есть. А если честно, не помню я ничего, Професор, пустота в башке, как будто половину мозгов из нее откачали.

— И давно это у тебя?

— Со Смердяево. Начиная с погрузки, все хорошо помню, а что до этого было — отрывками…

— Может, тебя злюхинские менеджеры не сразу уговорили с Яковом «помириться»? Может, перед этим слегка бока помяли да по башне отоварили?

— Может, — Зигфрид помотал головой. — Не помню.

— Дрянь дело, — решил горбун. — Думал, может, хотя бы федералы за тобой прилетят на выручку… Да нас заодно вытащат. Но раз память отшиблена, значит, ты действительно в злюхинской обработке побывал. Федералы так своих агентов не готовят. Видать, не судьба нам на халяву спастись.

— Оставь надежду, всяк сюда влетевший, — невесело усмехнулся капитан.

— За что?! — продолжал ныть Курдюк. — Я не винова-ат…

— Придется думать самим, — пробормотал Професор.

— О чем? — меланхолично спросил Зигфрид.

— Как смотаться.

— Отсюда? — капитан с сомнением оглянулся по сторонам.