Огонь vs Лед

Спайн еще пытается говорить, но дальнейшие слова тонут в ужасном хрипе, бульканье. Прозрачные глаза удивленно распахнуты, рот широко открыт в немом крике, и… мерцающая голова растворяется в сумраке кабинета.

Спайна больше нет…

Подо мной жалобно скрипит кресло, покрываются инеем подлокотники, на стенах проступает морозный узор.

Нет. Надо взять себя в руки.

Облокачиваюсь о стол и сжимаю ладонями виски.

Спайн! Что же ты так неосторожно? Это был наш самый эффективный шпион. И теперь его нет. Его больше нет. Кто-то хладнокровно подкрался и убил его. А теперь хочет так же хладнокровно проникнуть в Академию и уничтожить доверенных нам юношей и девушек.

Не допущу!

Вскакиваю, кресло отлетает к стене и угрожающе трещит.

Стремительно покидаю кабинет, пролетаю по коридорам мимо стоящих навытяжку охранников, – они делают вид, что ничего не замечают, – мимо процессии низкорослых, едва мне по пояс, существ и врываюсь в кабинет отца.

– Я отправляюсь в Академию! – заявляю ничего не понимающему родителю. – Буду курировать учебный процесс и наблюдать за студентами. Прихвачу с собой парочку своих служащих.

– А теперь спокойно и поподробнее, – отец поднимает на меня темно-синие глаза, соединяет кончики пальцев и опирается о них подбородком. – Откуда такой интерес к обучению студентов?

По мере того, как я переказываю полученную от Спайна информацию, отец все больше мрачнеет, устало трет переносицу и откладывает коричневатый с разводами исписанный лист.

– Еще и это, – вздыхает он.

– Что-то еще случилось? – пытаюсь рассмотреть текст, но отец убирает документ в папку.

– Ничего особенного, если бы не столь странное совпадение. Гномы приходили, ты, наверное, их встретил, предупредили, что пока не могут поставлять кристаллы в прежнем объеме. Какая-то у них тяжелая порода попалась.

– Думаешь, они связаны с нашими южными соседями? – сразу же улавливаю причину беспокойства отца.

– Возможно, – качает он головой.

– Но у нас есть среди них доверенные лица?

– Есть, конечно. Я распоряжусь, чтобы все тщательно проверили, просто все как-то разом навалилось, еще и ты, мой единственный наследник, собираешься отправиться в потенциально опасное место. Ринар, – отец серьезно смотрит мне в глаза, – мне это не нравится. Что, если с тобой что-то случится? Ты будущее Аргарра, и не можешь так беспечно рисковать собой.

– Вот именно! Как будущий правитель, я должен заботиться о своих поданный и насколько возможно беречь их как от внутренних, так и от внешних врагов, а сейчас над ними нависла угроза жизни, и моя обязанность устранить ее. Если же со мной что-то случится, – я беспечно пожимаю плечами, – Ты пока достаточно молод, чтобы завести еще ребенка. От претенденток на место рядом с тобой хвостом не отмашешься и льдом не отплюешься. Устроишь бал и выберешь любую.

Да, я бравирую. Разумеется, мне не совсем наплевать на возможную собственную смерть, но надеюсь, что в целях конспирации Франис не отправит к нам феникса – его мы быстро обнаружим по нетипичной для нашей страны магии, а со всеми остальными расами я справлюсь.

– Даже в шутку не говори такого! – рявкает отец, и в меня летят мелкие ледяные иголки. – Твоя мать была единственной женщиной в моей жизни. Другой не будет! Как и другого сына. Так что, будь уж настолько любезен, чтобы прислушаться к отцу и поберечь себя.

Сердце кольнуло.

Мама…

Она как раз и стала той страшной жертвой, подтолкнувшей к примирению Аргарр и Морао.

Тогда я был еще слишком мал, чтобы участвовать в битве, но мама, несмотря на свое положение, настояла, что не отпустит отца одного. Тогда у фениксов тоже было двое взрослых и один птенец – Франис.

Фениксы редко имеют больше одного ребенка, и раньше мы считали это их слабостью, риском исчезнуть. Но благодаря этому в тот роковой день Исибель могла сражаться в полную силу, в то время, как мою беременную маму отец старался удержать в укрытии.

Это не было намеренным нападением на ослабленную женщину. Даже не знаю, чье заклятие по ней ударило.

Всего лишь, шальной рикошет убийственного по своей силе огня. Отец успел уклониться, но маме не помогли ни ледяной щит, ни множество защитных амулетов.

Отец впал в ярость и бросился в самоубийственную атаку. Фениксы с трудом сдерживали  наш напор, пока отец полностью не выдохся.

Не знаю, почему они его тогда не добили. Возможно, тоже вымотались, растратили магию, но именно тогда Агерин Дайфи предложил перемирие. Соглашение о ненападении было заключено там же, на пепле моей мамы. Он же стал чернилами, как признание ужасной жертвы и обязательства больше не допускать подобного.

Что мы имеем? Во втором же поколении фениксов забыты все данные обеты, смерть мамы превратилась в ничто, и Франис снова готов проливать кровь.

– Отец, ты забываешь, что я давно не ребенок и долгое время занимался внешней безопасностью страны. Мое место сейчас в Академии. Там, где формируется сила противника. К тому же, я буду не один. Надежным оборотням ты доверишь мою безопасность?