Огонек в сердце

– Я представила нас, и вот
Я решила, что мы не пара.
Я решила, что ты – урод,
И не нужен мне даже даром.

Мы по-прежнему вместе гуляем,
Я – с подругой, с друзьями ты,
Ходим, о ерунде болтаем,
Пишем на стенах и рвём цветы.

Я зачем-то тебе улыбалась,
Ты смущался забавно так,
За спиной над тобой я смеялась:
– Недоумок, «красавчик», дурак.

Ты с подругой моей болтаешь,
Твои мысли о ней! – Я чую.
Что со мной? Что я злюсь? Ты знаешь,
Я вдруг поняла: я ревную!..

Что мне делать? Уж ночью не спится!
Карты бросить? Они наврут.
Рассказать? Написать? Напиться?
Ну вот что мне поделать тут?

А ведь я так хотела влюбиться… —

вслух прочитала Лена.

Лиза прослушала свои собственные стихи, прочитанные подругой, и изумилась – как странно и непривычно они прозвучали! Сердце её билось громко-громко, так что, казалось, его слышно на всю квартиру.

– Хорошие стихи, – похвалила Лена. – Мне нравятся. Только я не поняла, когда это он со мной разговаривал?

– В прошлую субботу. Вы вместе заходили в магазин за соком, а мы вас ждали снаружи. Но ты не подумай, я не ревную. Это просто образ такой родился.

– А-а… А почему он «недоумок»? Ты же сама говорила, что он – самый замечательный?

– Недоумок! Конечно, недоумок! – неожиданно даже для самой себя вспылила Лиза. – И вовсе он не красивый, и не замечательный, и вообще, я совсем, ни чуточки в него не влюбилась. Это просто моя лирическая героиня. А не я! – и она выскочила из кухни.

Это было первое её стихотворение «про любовь».

Глава 2 О том, как должна начинаться большая настоящая любовь

До этого были совсем другие стихи.

Дом сгорел. Оплакал дождик свыше,
Пыль и пепел замешав с землёй.
Но осталась шиферная крыша
С небольшой кирпичною трубой.

Всё сгорело: стены, двери, рамы,
Но, презрев закон и здравый смысл,
Нависала гордо и упрямо
Крыша, не желая падать вниз.

Но никто не видел это чудо.
Как увидеть – каждый третий слеп!
Не достроив стены, злые люди
Для мечты воздвигли новый склеп.

Его она написала летом, ещё в Пряже. А ещё два дня назад – вот такое:

На траве под утро проседь,
И всё чаще тянет к маме.
Это ты явилась, осень,
С неба хмурого дождями.

Чтобы скрыть пустую скуку,
Чтоб забыли все о лете,
Ты деревьев злую муку
Превратила в разноцветье.

Только я грущу о лете,
Ведь ты знаешь, знаешь, осень,
Золотые листья эти
Ты сама же в лужи бросишь.

Лиза не знала, хорошие у неё стихи или нет, а вот Лене они нравились. Больше Лиза их никому и не показывала. Потому что ужасно стеснялась того, что ей нравится сочинять. А Давыдова никогда её не ругала, всегда хвалила. Если же и критиковала её творения, то всегда по делу – говорила конкретно, что и где лучше подправить. А главное, она понимала, что для подружки это важно, и поддерживала её в желании писать, за что Лиза ей была очень благодарна.

– Людей надо хвалить. Тогда они становятся хорошими. А если их постоянно ругать? то они и становятся плохими. Всё очень просто, – как-то сказала Лена.

Лиза с этим была абсолютно согласна, поэтому всегда смело показывала свои стихи подруге. Но до этого она никогда не писала про любовь. Потому что просто ни в кого не влюблялась. А показывать кому-то стихи про любовь – даже лучшей подруге! – оказалось совсем не так просто, как про сгоревший дом или про осень.