Огоньки светлячков

Бровь бабушки поползла вверх, почти на середину лба, потом она все поняла. Отец вышел вперед, разведя руки, словно мог остановить меня одним желанием это сделать.

Я схватился за дверную ручку.

И повернул.

Три раза.

Вернее, попытался.

Отец опустил руки и несколько минут смотрел прямо на меня, а потом сказал бабушке:

– И ты никуда не пойдешь.

– Я не позволю, чтобы ребенок задохнулся! – воскликнула она.

Не обращая внимания на протесты папы, она пошла в сторону спальни. Он опередил ее и уперся ногой в дверь.

– У тебя даже нет ключа от той двери! – заорал он. – И от той, что наверху.

Из горла ребенка вырвалось бульканье, а потом сильный кашель.

А потом он заплакал.

И задышал.

Отец замер. Услышав плач ребенка, бабушка тоже остановилась.

В коридор выбежала мама.

Я не оставлял попытки повернуть ручку. Папа мне солгал. Дверь всегда была заперта. Она была еще одной стеной.

Последней стеной.

В комнатах и коридоре началась возня и толчея. И в ванной тоже. Папа вернулся в комнату, когда я еще стоял, вцепившись в ручку. В глазах его я заметил удивление.

– Иди в свою комнату, – приказал он. – Ступай.

И выключил свет, оставив меня в кромешной темноте.

Я слышал, как запирали дверь в спальню.

Я отпустил ручку, теперь уже теплую. Предметы в комнате постепенно стали обретать очертания. Успешно миновав все препятствия, я вышел в коридор и решил проведать бабулю, прежде чем отправиться к себе.

В ее комнате я подошел к кроватке с ребенком и прислушался к его дыханию. Оно показалось мне легким и здоровым, будто он совсем недавно и не задыхался. Потом я подошел к бабушке и потряс за то, что было, как я решил, плечом, прикрытым одеялом. Она вздрогнула и, как я определил, проснулась. Но ничего не сказала.

Я опять потряс ее за плечо.

Бабушка подняла руку и коснулась меня.

– А, это ты. – Она узнала меня. – Что стряслось? – Поворочавшись, она заговорила громче: – Опять что-то с ребенком?

– Нет. Он в порядке.

Бабушка облегченно выдохнула. До моего носа долетел запах пудры и чего-то горького.

– Где цыпленок? – прошептал я и стал ждать ответа. – Помнишь цыпленка? Где он?

– Так это ты двигал мою подушку? – спросила бабушка.

– Да. Когда ребенок…

– И что ты увидел?

– Цыпленка там не было.

– А что ты увидел?

– Скорлупку. Желток. Как в том яйце, которое разбил папа. А где же цыпленок?

– Он сбежал, – быстро ответила бабушка. – Когда вошел твой отец, я взяла его из твоих рук и спрятала под подушку.

– Ты уже говорила.

– Но когда отец отправил тебя в комнату, цыпленок сбежал. Пробежал вот тут по кровати, – она провела рукой поперек матраса, – а потом в кухню. Наверное, вылетел в окно.

– По ту сторону окна ничего нет. Только бетон.

– Для людей, но не для птиц. Цыпленок ведь очень маленький, он пролезет в любую щелку. Я уверена, он выбрался наружу.

Я стоял и обдумывал ее слова.

– А с ним все хорошо? – наконец спросил я. Представить сложно, как он выживет в ужасном мире пузырей.

– О да, не волнуйся. – Бабуля приложила ладонь к моему лицу, и щеке сразу стало тепло. – Я уверена, с ним все в порядке. Лучше быть на воле, чем в твоем… – Она замолчала.

– А если бы я захотел, мог бы пойти его проведать? – Мне вспомнилась дверь в кухне. И то, как я пытался повернуть ручку и ничего не добился. Если бы я попытался открыть нарисованную дверь, результат был бы тем же.

– Но тогда ты больше никогда не увидишь меня, – сказала бабушка. – И маму. И папу. И даже ребенка. Разве ты этого хочешь?

Я покачал головой.

– Ну? Этого ты хочешь? – повторила бабушка. Она ведь не видела меня.

– Нет.

– Конечно же нет. – Она притянула меня к себе за шею и прижала лицом к мягкому месту между грудью и плечом. Я отправил поцелуй в воздух. – Возвращайся в свою комнату, – раздался шепот над самым ухом.

– Я оставил кусочек скорлупы на случай, если цыпленок вернется. Он будет знать, где его дом.

Грудь бабули поднялась и опустилась.

– Ты такой славный мальчик.

Я кивнул, сильнее упираясь в ложбинку, и вдохнул запах ароматной пудры.

– А теперь иди в кровать. Поспи еще немного.

Той ночью бабушка невольно передала мне огромную силу.

В коридоре, по дороге в свою комнату, я почувствовал дуновение из окна. Прижавшись лицом к решетке, я закрыл глаза и стал глубоко дышать, радуясь окутавшим меня новым запахам сверху. Они не были похожи ни на один, который ощущался в подвале. Жалко было, что доносились они из такого далека, куда мне никогда не попасть. Даже если очень захочу. Дверь в кухне оказалась запертой. Ветер ударил мне в лицо. Потом я ощутил дыхание еще одного живого существа. Прямо у меня перед глазами порхал светлячок. Он опустился на выступ между окном и стеной за ним, он был как раз на уровне моей шеи.

Приземлившись, жучок сложил меленькие крылышки, с помощью которых опустил свое членистое тельце, и спрятал под панцирем. На самом деле у жесткокрылых это не панцирь, а еще пара крыльев, более прочных, с помощью которых они и летают.

Светлячок засеменил по бетонной поверхности в сторону решетки, прямо ко мне.

И он засветился.