Ограбить Европу

– Это еще не все, милостивый государь. – Граф взял следующую газету. – А хотите послушать, что пишут в пятничном номере «Франкфуртского обозрения»? – О чем пойдет речь, Бобровин не знал, а потому предпочитал хранить молчание. – Так вот я вам скажу… «Как стало нам известно, в немецких княжествах орудует мошенник европейского масштаба, бывший поручик русской армии Леонид Варнаховский. За ним числится целый ряд преступлений, связанных с подлогами и обманами. Он занимается тем, что одурачивает европейских ювелиров, продает фиктивные земли и поместья, преподносит в дар высоким особам лошадей, взятых напрокат… Впрочем, перечислять все его аферы не имеет смысла, это займет не одну газетную полосу. В Германии мошенник занимался тем, что чеканил фальшивые монеты, и, судя по тому, что так и не был пойман, занимался весьма успешно. Есть предположение, что русская тайная полиция воспользовалась криминальными талантами поручика Варнаховского, чтобы нанести значительный экономический урон Германии. Судя по тому, что в настоящее время немецкую биржу лихорадит, да и вряд ли отыщется магазин, в котором не обнаружилось бы фальшивой монеты, то можно смело сказать, что миссия поручика Варнаховского удалась…»– Уваров небрежно бросил на стол газету. – А теперь что вы скажете, любезнейший Кирилл Федорович?

Финиковая пальма, стоявшая близ окна, широким сачком из колючих веток старательно ловила поток света. Бобровин посмотрел прямо через ветки, отчего-то показавшиеся в эту минуту решетками тюремного замка, и заговорил:

– Полагаю, что Германия здесь ни при чем. У них своих проблем невпроворот. Во всем виноваты французы. Думаю, что они хотят стравить Германию и Россию, чтобы им легче было бы вернуть свои земли Эльзас и Лотарингию, потерянные во франко-прусской войне.

Уваров выглядел насупленным, как если бы у него были причины обижаться лично на Бобровина.

– Возможно, что в ваших словах имеется здравый смысл, – согласился он.

– Не следует забывать, что Франция выплатила Германии контрибуцию в пять миллиардов франков, и процветание Пруссии началось именно с этого момента, – продолжал Бобровин. – Однако сейчас в Германии назревает серьезный кризис, и они решили воспользоваться ситуацией, чтобы создать условия для отделения Эльзаса и Лотарингии от объединенной Германии. А уж с двумя княжествами французам будет справиться значительно легче.

– Пожалуй, что вы правы. Французы всегда были большими мастерами на разного рода политические провокации. Сейчас из Германии идет отток финансового капитала. Франция делает все возможное, чтобы создать дестабилизацию политической обстановки в Рейхе. Наиболее эффективный способ, чтобы добиться своей цели, – это разжечь рознь между немецкими княжествами. А там уже и до развала страны недалеко.

– Как отреагировала Германия на эту статью?

– Скверно, – признал Уваров. – Немецкие дипломаты уже обратились в наше посольство с требованиями о разъяснениях. Так что теперь нам будет что им ответить. Сегодня же передам аналогичную записку в Министерство иностранных дел… – Неожиданно улыбнувшись, граф продолжил: – А Варнаховский молодец! Весьма способный малый. Ловко он их провел с этими фальшивыми деньгами… Надо бы как-то дальше использовать его таланты. Где, вы говорите, он остановился?

– В Софии, в «Гранд отеле».

– Неудивительно… Господин Варнаховский не изменяет себе, он всегда предпочитал только самое лучшее. Под какой фамилией на этот раз?

После секундной паузы Кирилл Федорович ответил:

– На этот раз он выдает себя за великого князя Николая Константиновича.

– Что?! За великого князя? – невольно вырвалось у Александра Петровича. – Да как он посмел?! – Но так же неожиданно остыл, громко расхохотавшись. – Как это похоже на поручика Варнаховского… Значит, великий князь? Ха-ха!.. Николай Константинович… Ха-ха-ха! Может, оно и к лучшему. Надо покумекать, как получше обыграть эту ситуацию. Ведь к этому самозванцу мы все равно не имеем никакого отношения, – хитро прищурился Уваров. – А как придумаем, каким образом его использовать, так обязательно отправим к нему Рачковского.