Ограбить Европу

– Погорячились вы, ваше высочество, можно было как-то поделикатнее, что ли… – осуждающе покачал головой Валерий Михеевич.

– Должен же я был как-то защитить свою честь… Ну, чего встал? – повернулся Леонид к Евдокиму. – Подавай лошадей, не пешком же нам топать!

Глава 29 Подходящая кандидатура

– Голубчик, Александр Петрович, что же это такое получается? – недоуменно вскинул брови государь Александр Третий. – Сейчас все газеты Европы только о том и пишут, что великий князь Николай Константинович намеревается занять болгарский стол, и в этом деле все видят инициативу русского царя! Неужели им не известно, что Николя отстранен от царствующего дома и находится в ссылке, в Ташкенте, под надзором полиции? И к августейшей фамилии не имеет более никакого отношения!

Подобный разговор был неизбежен, для Уварова это было очевидно. Другое дело, что он никак не ожидал его столь скоро. Не прошло даже двух недель, как Леонид Варнаховский объявился в Софии, выдавая себя за опального великого князя Николая Константиновича, а во дворах Европы о нем только и говорят. Вот что значит удачно подобранная кандидатура!

Сделавшись популярным, Варнаховский невольно притягивал к себе внимание заинтересованных лиц, которые принялись изучать его более пристально, как самого вероятного кандидата на болгарский престол. И рано или поздно раскроется такая неприятная пикантность, что он всего лишь русский мошенник, скрывающийся под чужим именем и бежавший в Западную Европу от преследования российской криминальной полиции. Эта была оборотная сторона его претендентства.

– Ваше величество, я не хотел беспокоить вас раньше времени, но мне известно об этом. Сейчас на болгарский престол претендуют не менее десяти кандидатов; одних поддерживает Англия, других – Франция, третьих – Германия, четвертых – Австрия… Мы тоже были должны выдвинуть своего кандидата.

– Но позвольте, что это за человек? Я ничего о нем не знаю! Кто он такой и почему назвался Николаем Константиновичем? – возмущенно проговорил государь. – За такое, знаете ли… – покачал он головой. – Я могу потребовать к ответу! Хоть Николя и отстранен от августейшего двора, но он все-таки мой двоюродный брат, и с этим ничего не поделаешь… Нужно наказать болгарским властям, чтобы они немедленно задержали этого самозванца и передали его нам!

Разговор происходил в Царском Селе, в рабочем кабинете государя, в котором он обычно принимал чиновников с текущими докладами. Кабинет был просторный, очень удобный для работы, сообщался через широкие двустворчатые двери с коридором, по одну сторону которого размещались жилые помещения, а по другую находились высокие окна, упиравшиеся едва ли не в потолок. Стены кабинета были оклеены темно-зелеными обоями (любимый цвет государя). С левой стороны от входа висел портрет отца, Александра Второго, в окружении сыновей, немного пониже – матушки Марии Александровны, в девичестве Марии Гессен-Дармштадтской. В аккурат напротив окон, по обе стороны от камина, были развешаны картины художников эпохи Возрождения, где центральное место занимали полотна Сандро Боттичелли, наиболее почитаемого государем. Первая картина, занимавшая едва ли не половину стены, называлась «Поклонение волхвов», другая, поменьше, – «Мадонна делла Лоджия», исполненная крупным планом. Стол для беседы, укрытый зеленым сукном, размещался в самом центре кабинета. На краю стола стояли графин из фарфорового стекла и две чашки. Надо полагать, для погашения жара, что нередко случается после крепкой беседы.

Александр Уваров невольно посмотрел на царя: внутреннее раздражение проявлялось в нем лишь в слегка нахмуренных бровях. К стене был придвинут еще один стол, по всей видимости, рабочий, – неряшливо, как у какого-нибудь конторского служащего, заваленный толстыми папками с бумагами.

– Ваше величество, я еще не все сказал. За Николая Константиновича себя выдает тайный агент Департамента полиции, бывший поручик лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка Леонид Варнаховский.

Александр Третий нахмурился, отчего на выпуклом лбу обозначилась кривая морщина.

– Кажется, я о нем кое-что слышал…

– Нисколько не сомневаюсь в этом, Ваше величество. В России за ним числится такое огромное количество подвигов, что даже за треть из них его можно было бы отправить на каторгу лет на двадцать! Но он невероятно ловок и умен и как никто другой подходит для предстоящего дела. Сейчас у нас с Болгарией почти нет никаких дипломатических отношений, так что за его действия мы не несем никакой ответственности. Однако если ему удастся занять болгарский престол, Россия от этого только выиграет.

– Но его же могут разоблачить! Вы думали об этом?

– Думал… И поэтому пришел к вам. Ваше величество, интересы империи значат гораздо больше личностных обид. В случае успеха нашей операции этот прохвост сумеет преподнести вам Болгарию на блюдечке, и царствующий дом будет просто обязан признать его великим князем Николаем Константиновичем.