Ограбление казино

Барри схватил Трэттмена за лацканы пальто и подтянул повыше. Опер его о машину. Трэттмен не поднимал головы. Он плакал. Изо рта его текли слюни, кровь и что-то розовое. Он поднял голову. Глаза были закрыты. Нос и рот у него все превратились в месиво и кровоточили. Кровью и чем-то розовым забрызгало пальто.

— В чем это ты ни при чем, Марки? — спросил Стив.

Трэттмен повел головой один раз влево и один вправо. Высунул язык, опять втянул его, провел кончиком по губам. Опустил голову, сплюнул кровь и что-то розовое на покрытие стоянки.

— Не отвечает, — сказал Барри.

— Наверно, дома никого или как-то, — сказал Стив.

— Может, еще постучать? — сказал Барри. — Чтоб наверняка?

— Ага, — сказал Стив.

— Не, — промолвил Трэттмен таким высоким голосом, что прозвучало как «н-на».

— Заткнись, блядво, — сказал Барри.

Он ударил Трэттмена очень сильно — два раза, в живот. Трэттмен начал было сгибаться после первого. Вторым из него вышибло дух. Стив и Барри отошли на пару шагов, отскочили. Трэттмен упал ничком на стоянку и выблевал полупереваренный стейк и салат, с кровью. Он лежал на груди, голова повернута вправо. Шумно сопел.

— Как ты думаешь, Стив, — сказал Барри, — как считаешь, он уже все?

— Дай-ка ему еще минутку, — ответил Стив. — Может, в нем еще что осталось.

Не открывая глаз, Трэттмен исторг изо рта еще рвоту, кровь и что-то розовое. Все стекло по его щеке на стоянку.

— Попробуй еще разок, — сказал Стив.

Барри шагнул вперед. Поднял Трэттмена за воротник пальто на загривке. Прислонил к борту «ЛТД». Голова Трэттмена упала набок. Глаза оставались закрытыми.

— Кто эти щеглы, Марки? — спросил Стив.

Трэттмен давился, изо рта и носа текла кровь. Он вяло поднял правую руку к лицу. Легонько его коснулся — самыми кончиками пальцев. Медленно покачал головой.

— Не слышу тебя, Марки, — сказал Стив. — Кто щеглы, Марки?

Трэттмен ощупал месиво плоти возле рта. Вздохнул. Из закрытых глаз у него текли слезы. Он медленно покачал головой.

— Я, — произнес он, — они… я не…

— Все равно говорит, что ничего не знает, — сказал Барри.

— Ну, — подтвердил Стив. — Подумать только, а?

— Думаешь, точно? — спросил Барри.

— Господи, — сказал Стив, — может, и точно, в конце концов.

— Но поди пойми этих чуваков, — сказал Барри.

— Мне ли не знать, — сказал Стив. — Я как-то про одного парня слыхал, кто-то у него спросил, знает ли он двух других чуваков, и он ответил, что нет. Но знаешь чего? На самом деле он их знал.

— Может, лучше еще разок спросить? — спросил Барри.

— Ага, — ответил Стив.

Трэттмен тихонько закричал разбитым ртом.

— Выбери место, — сказал Стив. — Чтоб тебя всего не забрызгало.

Трэттмен застонал. Голова у него упала вправо. Как раз когда Барри шагнул к нему, он открыл глаза. Трэттмен увидел правую руку Барри — тот сжал кулак, отвел руку на уровне груди, пока она не занеслась над левым плечом. Он быстро закрыл глаза и дернулся влево. Плоской дугой кулак Барри опустился. Пятка его ладони пришлась Трэттмену в челюсть справа, где она крепится к черепу. Голова Трэттмена быстро мотнулась вправо, когда кость сломалась. Торс выгнулся вверх и влево, затем опять просел. Затылком Трэттмен ударился о левый край заднего бампера «ЛТД». На асфальте он уже лежал на левом боку, лицом вверх. Веки его затрепетали, глаза открылись, потом закрылись. Он тихо подавился чем-то у себя в горле.

Стив подошел к Трэттмену и нагнулся над ним.

— Марки, — тихо спросил он, — ты уверен?

Трэттмен простонал. Голова поерзала по стоянке.

— Насчет щеглов, — сказал Стив. — Это, Марки, про щеглов мы должны были с тобой поговорить. Ты уверен, что не знаешь, кто они такие? Ты точно уверен?

Трэттмен слегка повел головой.

— Потому что я должен знать наверняка, — сказал Стив. — Мне это очень надо, Марки, только и всего. Если ты хочешь, чтоб я тут всю ночь торчал, мы с Барри, чтоб уж наверняка было, мне это не понравится. А для тебя, Марки, это будет ужасно длинная ночь.

Трэттмена неожиданно стошнило — чем-то розовым и кровью, немного. Кое-что попало на ботинки Стиву и белые отвороты его брюк.

— Сволочь, — сказал Стив.

Быстро отошел. Быстро подскочил к Трэттмену и пнул его в грудную клетку, слева, у ремня. Треснули ребра. Держа ногу под углом на весу, Стив вытер ботинок о полу пальто Трэттмена; тот пыхтел, стонал и вздыхал.

— Хуесос, — сказал Стив. И снова отошел.

— Что скажешь, Стив? — спросил Барри.

— Залазь в машину, — ответил Стив. — Правильно будет на него задним сдать.

«ЛТД» тронулся, и хвостовые огни осветили Трэттмена красным. Потом он лежал во тьме и тумане, громко сопел и время от времени постанывал. Потом отключился.

«Форд» выехал со стоянки через выезд на автостраду Хэммонд-Понд.

На 9-м шоссе, на восток, Барри сказал:

— Я, блядь, руку опять ушиб. Всегда так.

— Поцелуй — заживет, — ответил Стив. — Все будет хорошо. Когэн, блядь, ебучка. Пусть платит за барахло, которое этот хуесос мне испортил.

— Нам машину не надо помыть? — спросил Барри.

— Помою, — ответил Стив. — Чтоб уж наверняка. Я тебя высажу, а ты ствол возьмешь, ладно? В Уотертауне точка есть, всю ночь открыта. Я там буду.