Ограбление Харон

«Ха! Ну вот знаешь ты теперь. А дальше что? Куда вы плыли и что с вами дальше собирались делать? Может, вас боги на компот собирались переварить? Или на мыло пустить «Особое. Глазастое»?

«Шутишь? – Шенгаут и сам умел пошутить: – Вот умрешь ты, станешь дельтангом, и из тебя какая-нибудь девочка волан для бадминтона сделает. Вот тогда получишь в глаз! О-о! Питсотмиллиардов раз!»

– Ладно тебе живых запугивать! – хохотнул Роман вслух. – Рассказывай, что еще ценного накопал в башке этого банкира?

Некоторое время они обсуждали новые данные, прикидывая, как их можно применить и можно ли это сделать вообще. Ведь еще следовало соорудить для себя стопроцентную защиту и попутно увести следствие в другую сторону. Благо, что для этого имелись предпосылки.

В то же время Ландер не спешил возвращаться в дом к другу или в дом к подруге. Он на скутере и на вокзал заехал, побывав в камере хранения и оставив там мешок с документами. И в нескольких магазинах побывал, заказав нужную оргтехнику. И перевод денег сделал по нескольким адресам. И несколько коротких писем отправил с разных почтовых ящиков. И только на середине этой дистанции Никита Трофимович пришел к определенным выводам по одному из весьма загадочных аспектов:

«Понял! Пусть и не уверен на все сто, но я, кажется, догадался, почему Беркут выглядел утром резко постаревшим. Причем это его состояние заметили все: начиная от его дружков и охранников и заканчивая банкиром. И я тебе сейчас выдам свою теорию. Только ты крепче руль держи и скорость сбавь!.. А то как-то умирать не хочется. Второй раз…»

Глава 7

И опыт, сын ошибок трудных

Зинаида Ивановна давно себя считала женщиной степенной, уважаемой и независимой. Ибо всего в своей жизни, а в особенности уважения, почета и благосостояния добилась своими руками и своими талантами. Всегда она знала, что будет завтра, грамотно планировала свои действия на месяц вперед и не сомневалась, что ей предстоит в ближайшие годы.

Но все планы и размеренная жизнь летели кувырком, когда в поселок наведывался с краткими разгульными визитами друг босоногого детства Ромка Ландер. Да и после его не менее неожиданных отъездов Зинаида несколько месяцев никак не могла вернуться в размеренную жизненную колею. И что она ни предпринимала, какие сама себе обещания ни давала, оградиться от этого чувственного торнадо ни разу не получалось.

Ни временные кавалеры ее не устраивали. Ни более серьезные, степенные мужчины, предлагавшие руку и сердце, долго возле Стрельниковой не задерживались. И клятвы не подпускать этого бедового приятеля ближе чем на выстрел из ружья не помогали. Стоило только с ним встретиться, как отыскивались сотни причин для продолжения разговора, делового общения, игривой беседы, прогулки или шумного застолья. Дальше еще хуже: словно кто-то посторонний вселялся в тело Зинаиды и превращал ее в полную, ничего не соображающую дуру. И эта дура, просыпающаяся в объятиях Ландера, только и могла вздохнуть с удивительным смирением:

«Ну и ладно! Как будет, так и будет!..»

А потом было только плохо. И полный раздрай в чувствах долгие месяцы. Казалось бы, годы уже взяли свое, пора угаснуть каким-либо чувствам, остепениться окончательно, а вот поди ж ты!

Вновь появился не запылился Роман Григорьевич, и весь нормальный уклад целомудренной жизни оказался разрушен словно под ударом океанского цунами. Какой-то бандит, которому по доброте душевной пару раз улыбнулась, не в счет. Сама бы с ним справилась, прострелив башку картечью, и рука бы не дрогнула. Да и сам Беркут не посмел бы перейти определенную грань в отношениях без разрешения.

А тут так все дико сложилось, что кажется сценами из дешевого мексиканского сериала. Или наоборот, из богатого американского мюзикла? И как только впустила несуразно одетого Ландера в дом? Да еще и вкупе с Жориком?! Почему накормила их пельменями?

Ладно, почему сорвалась и стала выгонять, понятно: накипело за прожитые годы по поводу утраченного ребенка. Сама себя долго пилила, что решилась тогда на аборт. Теперь уже утраченного не вернешь…

Но удержаться от крика не смогла. А тут и громила этот в дом без спроса вломился. А дальше уже от хозяйки дома ничего не зависело, мужики сцепились, как показалось, в смертельной схватке. Только и мелькнула мысль глупая-преглупая:

«Если с Ромкой что-то случится, умру на месте от разрыва сердца…»

И чего, спрашивается, умирать? Из-за этого греховодника, проходимца, бабника и изменщика проклятого?

Дальше начались странности, после которых и вздохнуть спокойно никак не получалось. Ландер каким-то чудом упокоил Беркута и что-то сотворил с ним ужасное. Потому что уголовная, ничего (кроме ружья с картечью) и никогда не боящаяся бандитская рожа стала покорно выполнять все распоряжения мистера Рубки и даже вытянулась по стойке «смирно».