Ограбления, которые потрясли мир. Захватывающие истории о выдающихся криминальных талантах

Впрочем, сам Бернард в делах родительской фирмы никакого участия не принимал. Он учился. Благо государственная школа — Far Rockaway High School — была на редкость хорошей. Среди ее выпускников три лауреата Нобелевской премии (по медицине и физике), еще с полдесятка ученых с мировым именем, несколько известных спортсменов, конгрессмен, видные журналисты и, наконец, два известнейших во всем мире бизнесмена — Карл Айкен и, разумеется, сам Бернард Мэдофф.

Учился он, как свидетельствуют документы из школьного архива, очень хорошо. В 1956 году, по окончании школы, он поступил в Университет Алабамы, а затем перевелся в один из частных нью-йоркских университетов, где и получил диплом политолога. Мэдофф попытался было продолжить образование в Бруклинской высшей юридической школе, однако бросил учебу через год. Ему хотелось работать и зарабатывать.

Новатор

Свое дело Бернард Мэдофф открыл в 1960 году. В собственную компанию, в которой кроме него работала, как говорят, и его жена Рут, Мэдофф вложил все свои сбережения — $5 тыс., которые скопил, работая спасателем на пляже и занимаясь установкой поливочного оборудования в садах более успешных (на тот момент) ньюйоркцев. Мэдофф был одним из сотен, если не тысяч брокеров, занимавшихся так называемыми грошовыми акциями — акциями мелких или только что созданных компаний, стоившими менее $5 и торговавшимися не на бирже, а на внебиржевом рынке. Дело было не слишком прибыльным, но позволяло Мэдоффам жить вполне пристойно. Как вспоминают сейчас его тогдашние знакомые, новых клиентов Мэдоффу поставлял его тесть, бухгалтер. Постепенно клиентура расширялась, и Мэдоффу становилось все труднее работать практически в одиночку. (К тому же он использовал допотопную систему внебиржевых торгов, предоставляемую Национальным бюро котировок — организацией, которая собирала информацию о покупаемых и продаваемых акциях, ценах и публиковала ее в своих ежедневных бюллетенях.)

Мэдоффу пришла в голову идея воспользоваться компьютерными технологиями, чтобы распространять данные о котировках, получать заказы и т. д. Фактически это был вызов Нью-Йоркской фондовой бирже. То, что придумал Мэдофф, вскоре превратилось в компьютерную внебиржевую площадку для торговли ценными бумагами, созданную при участии и поддержке Национальной ассоциации фондовых дилеров (NASD) и получившую название NASDAQ (система автоматической котировки Национальной ассоциации фондовых дилеров). Мэдофф был не только одним из самых активных участников ассоциации, но фактически отцом NASDAQ и одно время главным игроком на этой торговой площадке.

Площадка NASDAQ стала для Мэдоффа настоящей золотой жилой. Она не просто конкурировала с Нью-Йоркской фондовой биржей, а конкурировала необыкновенно успешно.

«В то время как Мэдофф стал настоящим королем и богом NASDAQ, в Америке появилось множество многообещающих высокотехнологичных компаний. По целому ряду причин они не могли выходить на биржевой рынок, они не отвечали в тот момент требованиям, необходимым для включения в листинг Нью-Йоркской фондовой биржи. Однако эти компании с успехом торговались на внебиржевом рынке, — говорит нью-йоркский эксперт Рон Гилман. — Риски на внебиржевом рынке были куда выше, но риск компенсировался возможностью относительно быстро заработать. Это привлекало к рынку и азартных игроков. В итоге вполне естественным образом получилось так, что на NASDAQ торговались акции самых высокотехнологичных компаний. Достаточно назвать три: Microsoft, Dell, Apple. Что бы сейчас ни происходило, на протяжении десятилетий все они ассоциировались с успехом, быстрым ростом и новизной».

Гордый аферист

NASDAQ, руководителем которой Мэдофф был долгие годы, помогла ему стать не только миллиардером, но и настоящей легендой Уолл-стрит. Инвесткомпании Мэдоффа никогда не испытывали недостатка в клиентах. Казалось, все, к чему он прикасается, превращается в золото. Его влияние в мире бизнеса было почти абсолютным. Он входил в совет директоров Ассоциации фондовой индустрии США — главного профессионального объединения фондовиков. Благодаря этому Мэдофф имел практически неограниченный доступ к первым лицам государства. «В Вашингтоне он был не просто своим, он был желанным, — говорит один из экспертов. — Если Мэдофф говорил, что он чего-то не может сделать, следовало понимать, что этого не сможет сделать никто».

Собственно, утверждает сейчас сам Мэдофф (об этом он честно рассказал в своих показаниях на суде), это чувство всемогущества и погубило его. Идея создать финансовую пирамиду пришла Мэдоффу после того, как в начале 1990-х годов несколько инвесторов, испугавшись царившей в то время на рынке неразберихи, обратились к нему с простой и понятной просьбой принять их средства и приумножить их. Ведь, понятное дело, если этого не смог бы сделать Мэдофф, этого не смог бы сделать никто. Инвесторы были не индивидуальные, а институциональные. Мэдофф не назвал их, однако речь, скорее всего, идет о крупных банках или финансовых корпорациях.