Ограбления, которые потрясли мир. Захватывающие истории о выдающихся криминальных талантах

Вор должен сидеть в тюрьме.

Кинофильм «Место встречи изменить нельзя», 1979.

В роли Жеглова — В. Высоцкий

Детективы любят все. Но мало кто задумывается о том, что причина народной любви к этому жанру связана с тем, что у хорошего детектива тот же «фундамент», на котором стоит и «высокая» литература — проблема добра и зла, закона и беззакония, подлости и благородства. В хорошем детективе добро побеждает зло, и настоящий герой — не преступник, а сыщик: профессионал или любитель, комиссар полиции или частный детектив, супермен или интеллектуал, юный журналист из американской газеты или старая дева из английского предместья, священник или бывший вор, одной силой мысли или при помощи технических средств распутывающий хитроумные замыслы преступника и воздающий ему по заслугам.

Особый вид «детективной» литературы — не столь популярный, «на любителя» — мемуары честных служителей закона (например, начальника Санкт-Петербургского сыска И.Д. Путилина) и раскаявшихся преступников, посвятивших жизнь борьбе с криминалом. Это тоже вполне «здоровый» жанр.

Но есть и другая литература о преступлениях, где законы жанра нарушены. Эта «беззаконная» литература — мемуары преступников. Причина (не очень здорового) интереса к ней кроется в (не очень здоровом) любопытстве законопослушных граждан — а как живут граждане незаконопослушные? Истории о преступлениях и наказаниях щекочут нервы честных граждан и находят покупателей.

Де Сад, Чернышевский и Маккейн

Я признаю, что всю мою жизнь меня обуревали страсти, которые брали надо мной верх по малейшему поводу.

Джеймс Маккейн, приговоренный к виселице за убийство

Криминальное чтиво обрело популярность задолго до появления детективного жанра, а первыми авторами историй о сыщиках и преступниках были не профессиональные писатели, а сами осужденные. Более того, неизменной популярностью пользуются произведения, не имеющие никакого отношения к преступной деятельности, но созданные человеком, находящимся за решеткой или недавно покинувшим места заключения. Поэтому произведения, созданные преступниками или при их непосредственном участии, до сих пор приносят неплохой доход тем, кто эти произведения продает.

Люди, находящиеся в заключении, творили во все времена. Достаточно вспомнить маркиза де Сада или Чернышевского, которые создавали столь несхожие произведения, находясь в сходных условиях тюремной камеры. Однако ни тот ни другой не описывали своих собственных преступлений, и ни тот ни другой не бравировали своим тюремным опытом. Теперь же ни для кого не секрет, что преступник может неплохо заработать на своих злодеяниях, даже если вдруг попадется, причем чем страшнее будут злодейства, тем выше шанс на большой гонорар.

Жанр криминальных мемуаров зародился почти одновременно со средствами массовой информации. Еще в XVIII веке европейские газеты с удовольствием печатали покаянные письма осужденных, которые каялись в своих злодеяниях и призывали других не следовать по их стопам. Порой тюремные автобиографии даже выходили отдельными брошюрами. Так, в 1797 году в Глазго издательство Галбрайта выпустило автобиографию Джеймса Маккейна, приговоренного к виселице за убийство некоего Джеймса Бьюкеннена. На пороге неминуемой смерти висельник каялся: «Я признаю, что всю мою жизнь меня обуревали страсти, которые брали надо мной верх по малейшему поводу» и клялся, что убил свою жертву «из-за внезапного приступа гнева», о чем теперь сильно жалеет. В автобиографии было все: рассказ о трудном детстве, о неудачном браке и все прочие подробности, призванные разжалобить читателя, а в конце следовали уверения в смиренной готовности «вручить Господу свою душу». Мы не знаем, получила ли вдова повешенного убийцы гонорар за предсмертные признания мужа, но нет никаких сомнений в том, что издательство сумело неплохо на них заработать.

Видок, По и Пушкин

Преступники неизобретательны. Они всегда повторяют одни и те же трюки.

Э. Видок

И все же настоящим основателем жанра криминальных мемуаров был знаменитый Эжен Франсуа Видок, который за свою бурную жизнь успел побывать и вором, и заключенным, и сыщиком.