Ограниченная территория

Глаза, на дне которых плескалось что-то… непонятное. Сначала, когда девушка протянула дрожащую руку за кепкой, мне показалось, что это был страх. Но уже через секунду он сменился на нечто другое. Растерянность? Ярость? Равнодушие? Ощущение было такое, что все эти чувства одновременно смешались в ней в виде коктейля, плавающего под заледеневшей гладью двух больших лазурных озёр.

Мне отчего-то стало не по себе.

— Простите! Извините! Неля! А я тебя везде ищу! — прервал мои раздумья знакомый скрипучий мужской голос.

Заглянув за плечо девушки, которую по-прежнему поддерживал под руки случайный прохожий, я заметила спешившего к нам Андрея Петровича Циха. Халат его развевался на бегу. Одной рукой он придерживал готовые слететь с носа очки, а другой — активно махал, привлекая наше внимание.

— Простите… здравствуйте ещё раз, Екатерина Семёновна, Олег Евгеньевич…

Так значит, полный мужчина перед нами — это новый кардиолог клиники по фамилии Евсюков. Я слышала о нём вскользь, но лично до сегодняшнего дня не встречала. Но Нелю я по-прежнему не могла вспомнить.

— Всё в порядке, я её заберу. Я собирался с ней поговорить. Неля, пойдём…

Цих взял подопечную за локоть, но та неожиданно проявила агрессию. Не успел никто ахнуть, как Неля мгновенно врезала доктору наук локтем в живот. Судя по всему, удар был довольно сильным: небольшой, но острый локоть девушки вонзился доценту аккурат в солнечное сплетение. Согнувшись от боли, он не заметил, как драчунья стремительным шагом направилась прочь, в сторону главного корпуса.

— Неля… постой… погоди… — прохрипел Андрей Петрович и, по-прежнему не разгибаясь, поковылял за ней.

Мы, остолбенев, глядели им вслед.

— Ну чисто Ума Турман, — Тим, как всегда, первым обрёл дар речи.

Я посмотрела на него и заметила, как он поправляет на отвороте кармана футболки небольшой позолоченный значок в виде герба Красногорска (изображение серебряной колонны на красном трехгорье с растущими по бокам от неё деревьями) — недавний подарок Марго.

— Знаете, Чёрная Мамба. В фильме «Убить Билла» — друг изобразил руками фехтование и удары. — Все его видели.

— Чего это на неё нашло? — Олег Евгеньевич судорожно поправил пиджак. — На них… Она даже не видела, куда шла! Глаза, как у робота или зомби… Я это… даже не успел сказать Андрею Петровичу, что к нему шёл…

Растерянно потоптавшись на месте, кардиолог с по-прежнему недоуменным выражением лица сделал нам ладонью что-то вроде прощального жеста, развернулся и удалился.

Я, подняв брови, посмотрела на Тима. Тот, моргнув, кашлянул и покачал головой.

— Я её знаю. Эта девчонка на складе работает. И как-то раз я поинтересовался, не мешает ли ей такая прическа работать. Тогда она, походу, была в хорошем настроении. А то представляешь, каких бы я люлей отхватил!

— Да уж, — охнула я. — Опять пострадаешь за недержание языка.

Отогнав от себя непонятную тревожность, я мягко, но уверенно коснулась его плеча, направляя в сторону нашего дальнейшего пути.

— На самом деле я догадываюсь, чего она так, — не без ироничного веселья произнёс Тим, когда мы двинулись вновь.

— Даже боюсь услышать твои предположения.

— Да спит она с этим Цихом, — с видом умудрённого опытом мудреца заявил друг. — Любовники они, а сейчас поругались.

— О как. Кто тебе такое сказал?

— Об этом судачат везде, Катюха, ты не поверишь. Даже ты с Валей теперь не тема номер один.

— И давно ты стал бабкой, собирающей сплетни? — поинтересовалась я. — Тим, бросай, тебе это не идёт.

— Сам не знаю. Старею, наверное.

— Ага, песок сыпется.

Дойдя до лестницы, мы дружно, не сговариваясь, поднялись на второй этаж и направились налево по коридору.

— Я вижу, ты уже выучил быстрый ход в нашу лабораторию?

— Да, через второй этаж мимо твоего кабинета, Катюха.

Когда мы дошли до его двери, Тим на мгновение задержался. Взглянув на табличку, он задумчиво посмотрел на меня.

— Мне не даёт покоя одна мысль. Почему, если сложить вместе все твои инициалы, получится «БЕС»?

Я закатила глаза.

— Тим, это старый прикол. Ему уже лет двенадцать. Хотя нет, больше — это ж был один из твоих аргументов, когда ты объяснял, почему мне стоит обращать внимание на других парней.

— Да, мне это больно было видеть. Из-за существования лохматого футболиста Катюша вновь и вновь ударялась в страшную драму.

— Ага… но тогда я была подростком. Буйство дофамина и эндорфина, — улыбнулась я, сама понимая, что объяснение вышло натянутым. Я даже не задумывалась о том, что было бы, если мы с Антоном в итоге не сошлись. Осталась бы я одна или вышла бы за кого-то другого? Но на один вопрос я так и не нахожу в себе ответа: смогла ли бы я сейчас в любом случае спокойно общаться с ним?

Тим улыбнулся, но предпочёл промолчать. Хоть друг, бывало, и подтрунивал надо мной, он всегда понимал меня достаточно хорошо, чтобы знать, где нужно поддержать или не говорить ничего.

Открыв дверь пожарной лестницы и поднявшись ещё на два пролёта, мы оказались на площадке, откуда выходили две двери. Тим, не раздумывая, толкнул ближайшую.