Ограниченный контингент

В конце 1979 года мы оказались в совершенно неизвестной для большинства из нас стране. Потребовалось немало времени, чтобы разобраться, например, в национальных хитросплетениях. Принято считать, что Афганистан населен прежде всего пуштунскими племенами, которые кочуют по всей территории страны, за исключением северных и западных районов. Пуштуны являются основной частью населения Афганистана, которое, по различным оценкам, колеблется от 17 19 миллионов человек. Более точными цифрами, по-моему, сегодня вряд ли кто-нибудь располагает — последняя перепись здесь проводилась лет сто назад, а сегодня сделать это практически невозможно.

Пуштунские племена, живущие южнее хребта Гиндукуш, который разделил страну пополам, всегда оказывали заметное влияние на положение в Афганистане. Именно пуштуны со временем возглавили оппозицию и ее вооруженные формирования. По нашим оценкам, каждый третий моджахед, воевавший против 40-й армии, был пуштуном. Прежде всего в силу подвижного образа жизни, позволявшего многое видеть, слышать и знать, они оказались более подготовленными к неожиданному развитию событий в стране по сравнению, скажем, с жившими там же узбеками или туркменами.

Вооруженные столкновения началась в последних числах января и с каждой неделей становились все более ожесточенными. Нас поддерживали только правительство Афганистана и местные администрации, то есть люди, назначенные Бабраком Кармалем.

Давление оппозиции привело к тому, что 20 февраля в Кабуле вспыхнуло восстание. Внезапно все гарнизоны, находившиеся в столице и вокруг города, были полностью заблокированы местным населением. Особенно тяжело приходилось по ночам, Пик событий пришелся на 23 февраля. Отряды оппозиции несколько раз обстреливали наши городки и заставы вокруг Кабула. В окрестностях города были перекрыты все дороги, в том числе и основная — по направлению к Салангу, прекращена поставка продовольствия. В самой столице переворачивались и поджигались машины, строились баррикады. Беспорядки создавали эффект крайнего недовольства населения присутствием советских войск.

Положение осложнялось тем, что командование армии, имея в дивизиях 80 % военнослужащих, призванных из запаса, не могло идти на активные меры. В конце января началась их замена на кадровых военных. Одновременно по всему Союзу и в группах войск за границей отбирались специалисты, которых сразу же переводили в Афганистан. Не заработали еще в полную силу службы 40-й армии, временно укомплектованные офицерами штаба ТуркВО, в том числе и разведка. Агентурная сеть только создавалась, поэтому вместо исчерпывающих данных приходилось довольствоваться лишь туманными ориентировками правительства Афганистана.

События 20–23 февраля в Кабуле не только стали для нас полной неожиданностью, но и заставили сделать определенные выводы. Прежде всего, они показали, что Ограниченный контингент находится вовсе не в «дружественном окружении», а скорее наоборот. Гибель наших солдат в январе и феврале вынудила командование 40-й армии вплотную заняться обеспечением безопасности подразделений так, как это должно быть на войне.

В первую очередь это касалось тех, кто находился не в военных городках, а охранял основные дороги Афганистана. Вдоль этих трасс было направлено несколько рекогносцировочных групп, которые по всем правилам военной науки определяли наиболее удобные места для размещения наших застав. Специально для этого из Москвы прилетели ведущие офицеры и генералы Военной академии имени Куйбышева, военные инженеры рчень высокой квалификации. Достаточно сказать, что несколько полковников имели профессорские звания. Вместе с нами работали и офицеры частей, в зоне ответственности которых находились те или иные отрезки дороги. Одну из групп возглавил я. Мы прошли от Кабула до перевала Саланг, далее на север, в сторону Советского Союза, еще километров сто. Для восточного направления этот участок дороги являлся основным.

Начиная от окраины Кабула, мы изучали местность со всех точек зрения, так как на этом изгибе трассы колонны несколько раз уже подвергались интенсивным обстрелам. Нужно оборудовать заставу. Офицер связи возражает: рации работать не будут — выступающая скала перекрывает эфир. Артиллерист подсказывает, что место находится в ущелье, поэтому огонь придется вести вслепую. За неделю мы облазили все склоны и высоты на своем участке и с учетом мнений специалистов определили наиболее удобные места, на которых должны были стоять заставы или сборно-пулеметные сооружения.

Командующий армией генерал Тухаринов внимательно прочитал наш доклад и утвердил его. Через месяц создание системы охраны было закончено. Из камня были построены достаточно мощные сооружения. Небольшие казармы для солдат мы строили так, чтобы даже при прямом попадании мины никто не погиб, а сооружению был бы нанесен минимальный ущерб. Кое-где удавалось поставить свои небольшие баньки. Если не было возможности организовать полевую кухню, еду привозили.