Читаем Ограниченный контингент полностью

Бабушка иногда упрекала деда в том, что он курит в присутствии детей, но это было бесполезно. Да и мы привыкли уже. Причем упрекала она его всегда только на французском языке. Наверное, чтобы мы не поняли. Первый раз я затянулся табачным дымом — хочешь не хочешь, а тянуло — в девять лет. В тот день дедушка был в комнате, бабушка на кухне, а я крутился в другой комнате возле обеденного стола. Давно тянуло, и я решился попробовать. Тем более что папироса уже горела — больше ничего и не требовалось. Я посмотрел по сторонам — никого из старших рядом не было. Насколько помню свои ощущения — гадость неописуемая. Закашлялся, подавившись дымом, во рту появился резкий противный привкус, закружилась голова. Несмотря на то, что дед регулярно прочищал мундштуки специальными приспособлениями, можно представить, что они собой представляли. Таким был первый опыт.

Это единственное, что я унаследовал от деда плохого.

Наше уважение к нему на протяжении всей жизни было настолько велико, что брат, до сих пор живущий в Саратове, бережно хранит все его вещи и по сей день. Среди них и кресло, в котором он обычно сидел за столом. После обеда дед брал газету, разворачивал, принимался читать, ну и, как полагается, через пять минут, уже накрытый ею, засыпал.

Бабушка была очень заботливой, но в том, что касалось воспитания внуков, никогда на мягкость не сбивалась. Всегда проверяла у нас уроки, а для пацанов ничего более страшного не существует. Бабушка очень строго следила за нашим распорядком дня и приучала к пунктуальности. Очень много нам читала, особенно в раннем детстве. Благодаря ей мы все освоили грамоту еще до того, как пошли в школу. Бабушка прожила долго — 93 года. Последние восемь лет она уже не поднималась с постели. Возле нее до последнего дня был средний брат — Сергей.

Мама, Марина Дмитриевна, человек, для меня святой. Счастья на ее долю выпало мало. Рано потеряла мужа — наш отец погиб на фронте в год моего рождения, в 1943-м. Поэтому все заботы о семье — заработок, продукты, одежда — легли на ее плечи. Мама выполняла чисто мужскую работу — зарабатывала. Кроме нее и дедушки, который в то время, как и все, получал копейки (а потом и вовсе вышел на пенсию), обеспечивать семью было некому. Для нее самым главным в жизни были дети и работа.

Сколько я маму помню, она работала всегда, часто и в воскресенье. В детстве испытывал даже чувство ревности: мне казалось, что она больше внимания уделяет совершенно чужим людям.

Я всегда грущу, вспоминая маму. Как много прекрасного дала ей природа и как мало отпустила времени для того, чтобы насладиться жизнью, счастьем и детьми! Мама постоянно живет во мне как воплощение русской женской красоты и души. В послевоенное время всем жилось трудно. И все-таки редкие выходные обходились без того, чтобы мы не побывали в театре. Причем по пути в театр мама рассказывала о предстоящем спектакле. Поэтому к восприятию того, что происходило на сцене, мы были уже подготовлены.

Старший брат, Алексей, для меня всегда был идеалом, чем-то недосягаемым, как будто из другой жизни. Пожить с ним как братья мы так и не успели. Когда мне было три года, он поступил в суворовское училище. Домой приходил лишь в субботу и воскресенье. Я смотрел на него, на его красивую форму, а сам украдкой прятал штанишки с дырками на коленях — нищета кругом была.

Домой он один не приходил никогда — только вместе с друзьями. Нередко у нас в гостях был Юра Власов, будущий чемпион мира по тяжелой атлетике. К их приходу бабушка готовила шикарный по тем временам обед.

Суворовцы влетали в квартиру с шумом и гамом, всегда веселые и жизнерадостные, сразу садились за стол. Иногда и нас с братом с собой сажали. Но чаще слышалось: «Брысь отсюда — не вырос еще». В основном это адресовалось мне — Сережу они посвящали во все свои суворовские дела. Вместе обсуждали последние новости, преподавателей, а может быть, говорили и про девчонок — не знаю.

Потом они уходили гулять. Обычно шли к себе в суворовское училище на танцы. Не часто, но мы с Сережей тоже туда ходили. Училище располагалось в центре города, и со второго этажа, где находился актовый зал со старинными колоннами, разносились звуки духового оркестра. Сверкала огромная люстра, в окнах были видны нарядно одетые девушки. Конечно, нас с братом постоянно туда тянуло.

После окончания суворовского Алексей получил распределение в Рязанское пехотное училище. Лейтенантом брата направили в Наро-Фоминск, а затем в Венгрию, где недавно закончился, как тогда писали, «контрреволюционный» мятеж. Домой он писал редко, но и по тем письмам, которые присылал, мы понимали, что служит он нормально, В семье за старшего брата были спокойны. Им гордились.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии