Огромный черный корабль

«Электрокинетическая защита?» – вслух предположил один из операторов. Другой кивнул и доложил на мостик о том, что координаты цели выбраны верно. Затем он выдал данные на флагман. В это время передача с наблюдательного снаряда прекратилась, хотя воды он не достиг. По всей видимости его сбили. Из-за этого разведчики не смогли пронаблюдать, как силуэты брашских линкоров окутались дымом. По траектории снарядов пущенных крейсером, браши определили его координаты, с небольшой ошибкой имеющей место вследствие взаимного движения. О приближении смертоносной гирлянды противника на «Аваке» узнали по вою сигнализации, реагирующей на радиоимпульсы испускаемые головками самонаведения. Снаряды были крупнокалиберные с активно-реактивной концовкой траектории. В борт и палубу «Генерала Авака» их воткнулась целая стая. Одновременно он получил торпеду в днище, сделанную из пластика и поэтому не засекаемую магнитометром. Ее выпустила висящая на глубине ста метров подлодка. Тем, кто наблюдал эту скоропалительную трагедию с ближайшего эсминца, показалось, что крейсер взорвался изнутри, а столб черного дыма, ударивший в небо, возвестил и удаленным наблюдателям о его славной кончине.

А в это время к обоим линкорам уже летел привет от куда более мощного класса кораблей. Обе жертвы обнаружили приближение этих подарков заранее и, прекратив стрельбу, снова включили свою электрокинетическую защиту. Эта штука жрала страшно много энергии, но поскольку на каждом линейном корабле имелось два реактора, это не было проблемой. Энергия тратилась на создание вокруг корабля мощнейшего электромагнитного поля. Любой металлический предмет, попадая в него, замыкал цепь, и тогда поле мгновенно усиливалось: снаряд обычного калибра, за тысячные доли секунды, превращался в нем в облако намагниченной пыли.

Но это были не обычные снаряды. Сверх-калибр прошел сквозь поле, лишь немного нагревшись более нормы и пробив пятисантиметровую броневую палубу разорвался, подчиняясь чувствительному детонатору. Детонатор имел специальную штырь-антенну, иначе снаряд мог пронзить корабль насквозь, не заметив. Громадный линкор вздрогнул, переваривая эту, попавшую внутрь закуску, а когда более сорока тонн взрывчатки рвануло, он просто разлетелся на куски. Тысячетонные башни главного калибра, некоторое время парили над волнами в состоянии невесомости, плохо видимые в тучах воды и пара.

Второму кораблю тоже не помогла защита, а броня тем более. Над ним разорвался снаряд другого сорта, с очень горячей начинкой. Это была напалмовая смесь со спецдобавками для повышения температуры горения. Напалм не был металлом и защитное поле на него не сработало, зато он хорошо прожигал железо. Никто из экипажа не выжил, а сам дредноут еще в течение часа держался на воде и в огне его надстройки и орудия таяли, теряя форму, словно пластилин на радиаторе центрального отопления.

Первый раунд-обмен – крейсер на два линкора, не считая мелочи – был явно в пользу эйрарбаков. Все ждали продолжения, и оно последовало.

Эскадры сошлись в пределах поражения линейных кораблей стандартного размера. Громадные стволы КДАДов, имеющие сложную внешнюю форму, поскольку для охлаждения использовалась не только она, но низкотемпературные циркулирующие охладители, конечно не входили в это число: в их зоне поражения давно оказалось всё соединение брашей. Военные рейдеры Эйрарбии стали в разных местах вторгаться в рассредоточенные боевые порядки республиканского флота и хотя они, во львиной доле случаев, тут же попадали под перекрестный огонь, первых пристрелочных выстрелов или, даже, ответных залпов противника было достаточно для точной координатной засветки недруга. Какой-то из КДАДов тут же перенацеливал одно из, напоминающих абстрактную статую, орудий и производил стрельбу. Это не занимало много времени поскольку каждый КДАД уничтожал противника в отведенной заранее площади и поэтому великанское устройство не надо было сильно ворочать. В основном получалась теоретически отработанная схема: один выстрел – одно поражение. Даже в случае если снаряд удавалось сбить с курса помехами, ставящимися против его радиолокатора, взрыв вблизи судна имел почти такой же эффект, как прямое попадание, особенно это касалось снарядов с зажигательной начинкой. Флот брашей попал в гигантские акульи челюсти и они начали безжалостно перемалывать его.

Первым заметившим неладное был заместитель командующего Четвертым флотом семи-звездочный адмирал Ри-Экли. Он, как и все окружающие, любовался, видя как на большом экране, транслирующем обработанную картинку, даваемую загоризонтным локатором, одна за другой исчезают метки вражеских кораблей. Ри-Экли, наверняка, не был самым умным человеком во всей многотысячной эскадре, но, по всей видимости, прозорливейшим среди тех, кто имел возможность видеть всю оперативную обстановку в целом.