Огромный черный корабль

А вскоре все кончилось и колона, сделав маневр, дабы обогнуть гигантское поваленное дерево, двинулась дальше.

– Колдовство, – процедил Пексман. – Убейте меня на месте, но это колдовство.

Он очень смутно помнил происшедшее и если бы не продырявленный, окровавленный Логги, то вообще считал бы все случившееся мрачным видением.

А Браст не стал рассказывать о своем поступке, он не желал терять авторитет подчиненного, ведь Пекс причислял его к большим рационалистам.

12. Лабиринты городов

Проснулся Лумис через полтора часа, как и планировал. В голове шумело. Он прошел в соседнюю комнату. Временно оставивший свои обязанности по охране порядка Букле Лотерзан, сидел в позе правителей уничтоженного когда-то султана островов Глазастых Миног и деловито исследовал водоизмещение своего желудка по средством медитации. Но не смотря на все старания естествоиспытателя эксперимент до сих пор находился в стадии разработки. При виде Лумиса, он, прямо таки, посветлел и даже зарумянился в окрестностях макушки, а чтобы отметить возвращение «блудного сына» выбил пробку из непочатого флакона «Императора». Он торжественно направил в фужер подставленный Лумисом шипучую струю алкоголя, но узнав, что «Нектар трех солнц» предназначен не для нового товарища, а для кого-то постороннего, наотрез отказался наливать больше трети ранее задуманной порции. Едва отбившись от друга-полицейского, Лумис открыл помещение, в котором оставил пленника. Тот, похоже, дремал, втиснувшись в угол, но моментально пробудился при открывании двери. Выяснилось, что Лумис уже в неплохой форме: он успел уклониться от массивной металлической болванки и вовремя реквизировать гнутый кусок водопроводной трубы.

– Ну и что? – констатировал он выгибая железку в исходное прямое положение. Действовал он одной рукой, упирая край в стену.

Затем он поставил принесенный бокал на пол и взялся за дело двумя конечностями. Заключенный молчал, тоскливо глядя, как стальная труба превращается в сложное переплетение, похожее на морской узел.

– Вот также скрутят ваше сумасшедшее выступление, – пояснил Лумис, откидывая в сторону сюжет для художника абстракциониста. Это он сказал для Букле, трущегося по ту сторону не слишком толстой двери – цирк не хотел покидать арену.

– Что-то незаметно, – невесело оскалился мальчишка. – Ничего, скоро мы счистим с планеты плесень вроде тебя.

– Слушай, – перебил его Лумис. – У меня сегодня уже голова болит от всякой пропаганды. Вот угощайся.

Он протянул парню горячительный напиток. Вообще-то теперь он ждал какого-нибудь выпада, типа попытки выбить фужер, или, если и не плескания коктейля в тюремщика, что после демонстрации домкратных способностей живых рук требовало явного безумия, но уж по крайней мере презрительного слива содержимого в услужливо помещенную рядом систему канализации. К некоторому удивлению и облегчению Лумиса, пленник не отказался от угощения и в несколько глотков уничтожил содержимое, но после все-таки не выдержал и скривился – смесь «трех солнц» все-таки была крепка.

– Значит так, мой неукротимый бунтарь, – веско изрек Лумис, подвигая его к себе за шиворот и говоря достаточно тихо. – Ты еще немного посиди тут, подумай о жизни. Только ничего не бойся. Я кое-что выясню, угомоню нашего гостеприимного хозяина и вернусь.

Молодой человек ошеломленно посмотрел на него, но ничего не сказал.

– Букле Лотерзан, – со значением, обратился Лумис к представителю, сильно поредевшей в эту ночь, полиции. – Ты мне случайно не подскажешь, где мне найти хороший радиопередатчик, мне бы надо связаться с редакцией, опередить конкурентов.

Букле, ведущий в одиночестве, явно неравную, борьбу, уже относительно долгое время, находился в положении некоторой отрешенности от внешнего мира, поэтому, выяснение простого вопроса порядком затянулось. Лумис оставил было почти бессмысленные попытки, но тут по отголоску мысли на несколько отупевшем лице Лотерзана почувствовал – старый алкоголик явно знает что-то по данному поводу. Он даже проимитировал участие в продолжении никак не желающего кончаться, праздника.

Через некоторое время, бокальчиков через пять-шесть, его долгие старания увенчались успехом. Он стал владельцем бесценной для него информации: всего лишь пятнадцатью этажами выше, находился тайный центр подслушивания «патриотической полиции» и по версии Букле, сейчас там абсолютно никого не было, все его служащие еще ночью дали стрекоча.