Огуз-наме

Когда Огуз увидел пришедших, он сказал: «Спросите у них: Ведь прошло уже немало времени с тех пор, как мы пришли сюда! Зачем же вы не являлись к нам, а выбрали путь непокорности и мятежа?». В ответ они сказали: «Среди нас, кроме умных, есть и безумные. До сих пор мы слушались слов этих безумцев, потому и не шли. И мы знаем, что поступали дурно. Теперь же наше внимание заняли умные люди, которые стали наставлять нас — мы поняли необходимость покорности и решили умолять вас об этом».

Огуз сказал: «Коль скоро вы так честно признаетесь в своей вине, я прощаю вам этот поступок. Но [ваши люди] угнали двух моих жеребцов. Одного из них звали Ирак-кул и он похож на лошадей Ирак-кула Арыклы. А другого звали Сют-ак, который по своей яркой белизне был похож на [лошадей] Сют-кула. Этот конь был иноходцем и очень красивым. И хотя я простил вам ваш проступок, но если описанных мною коней мне не возвратят, то ни одного из вас я живым не выпущу!».

Они нашли всех угнанных коней, но двух описанных коней нигде найти не смогли. Огуз был привязан к этим двум коням и поэтому он настоятельно требовал их возвращения. Они стали просить для этого отсрочку.

Огуз остался здесь еще один месяц. На поиски этих коней во все концы страны были отправлены люди. Наконец, их нашли и доставили к Огузу[127]. Когда Огуз увидел своих коней, он очень обрадовался. Он обошелся с (дербентцами) ласково, чем расположил их к себе.

Огуз назначил к ним шихну, который защищал бы народ и собирал бы дань, а сам двинулся на Ширван и Шемаху.

ОГУЗ ОТПРАВЛЯЕТ ПОСЛОВ В ШИРВАН И ШЕМАХУ

Завершив свои дела в Дербендском вилайете, Огуз отправил послов в Ширван и Шемаху со следующим известием: «Вы, наверное, уже слышали о нашем прибытии в эти края. В какую бы страну мы не прибывали, всюду наши приказы исполнялись. В тех местах, где мы проходили, мы не оставили ни одной страны, которую бы не покорили и ни одного владыку, который не склонился бы перед нами и не покорился. И если теперь вы по своей воле станете с нами одним илем, то должны прислать нам ответ с согласием покориться нам.. Если же вы не подчинитесь и будете упорствовать в противодействии, тогда готовьтесь к войне. Мы прибудем сразу же вслед за этими послами».

Едва эта весть дошла до них, они оказали послу Огуза всевозможные почести. Став на стезю покорности и поклонения, они отправили девять пегих лошадей в качестве подарка.

Для встречи Огуза они вышли за город. Как только они увидели Огуза, то [сразу же], согласно условиям, выказали свою покорность.

Огуз добрался до Шемахи и пробыл там четырнадцать дней. В течении этих дней жители Шабарана (Шабрана)[128] доставили в казну свою дань. Но жители Шемахи затянули со сдачей своей дани. Они свернули с пути согласия и вновь стали на путь вражды и оказания сопротивления. [Тогда] Огуз приказал, чтобы каждый воин принес вязанку дров и сложил их у ворот Шемахи рядом с ними. Все воины отправились, и каждый принес вязанку дров; они сложили дрова и подожгли.

Ворота и стены [города] сгорели в страшном огне. Вступив в сражение, они захватили город и разграбили его. Во время грабежей они также захватили и увели жен и детей шемахинцев.

Шемахинцы раскаялись в своем поступке, и вельможи города вторично пришли к Огузу и стали молить о прощении. Было решено, что если они уплатят наложенную на них дань и ни под каким видом не будут проявлять свою враждебность и непокорность, то в этом случае им будут возвращены их жены и дети. Однако Огуз, видя безвыходность и безрадостность их положения, сжалился над ними и возвратил им их жен и детей.

Он получил с них дань, назначил своего шихну и оттуда направился в сторону Аррана и Мугана[129]. (л. 593а)

ПОХОД ОГУЗА В СТОРОНУ АРРАНА И МУГАНА

Было лето, когда Огуз выступил из пределов Ширвана и достиг Аррана и Мугана. Погода стояла очень жаркая и из-за этой жары там оставаться было невозможно. Поэтому они решили отправиться на горные летовки (яйлак), а когда придет зима, говорили они, то мы снова спустимся, захватим эти вилайеты и разграбим их.

В течение летних месяцев они полностью захватили все летовки и горные местности этих вилайетов, вплоть до гор Сабалана[130], Алатака и Агдибери[131]. [По преданию, имя Алатак было дано ими и название Сабалан дали тоже они. В тюркском языке «сабаланом» называют нечто, возникшее и прямостоящее].

За время их пребывания на яйлаке они захватили и подчинили все расположенные там страны. Захватили они также и вилайет Азербайджан. Своих личных (хасс) лошадей он (Огуз) выпустил [на откорм] на пастбища обширных и прекрасных лугов Уджана[132].