Oh, Boy!

«Убью его призрак, убью воспоминания о нем – твои, ведь ты-то его знал. Из дробовика Лары Крофт». Барт отпустил руль и прицелился из воображаемого оружия.

– Сдурел, что ли! – заорал Симеон.

Взвизгнули тормоза. Мишень осталась не пораженной.

– Братья Морлеван гибнут в автокатастрофе, – пошутил Барт, делая вид, что читает газетную заметку. – Как ты думаешь, г-н Морлеван-отец пришел бы на наши похороны?

– Так ты думаешь, он все еще жив?

– Пока я его не пришиб, – сквозь зубы процедил Барт.

В этот понедельник дело детей Морлеван поставило г-жу судью перед новой проблемой (и она еще не знала, что в среду Симеона кладут в клинику). Всполошил судью звонок Жозианы Морлеван. По словам офтальмолога, Бартельми нанес малышке психологическую травму.

– Травму? – переспросила Лоранс.

– Барт, по-видимому, имеет обыкновение расхаживать у себя дома голым. Я бы предпочла не искать другого объяснения.

Жозиана домыслила «травму» от себя – Венеция-то говорила про «письку» Барта вполне непринужденно. Но надо же было как-то подтолкнуть судью, добиться, чтобы она запретила Барту брать детей к себе.

– Я как раз сейчас собиралась к г-ну Морлевану, – ответила Лоранс. – Я с этим разберусь.

Жозиана с удовлетворением отметила, что Бартельми снова превратился для судьи в «г-на Морлевана». Так, во всяком случае, было приличнее.

К удивлению судьи, на ее звонок дверь Барта открыла женщина.

– Вы к Барту насчет детей? – спросила Эме, всем своим видом показывая, что она в курсе дела. – Проходите, он ждет вас в гостиной.

Бартельми поспешно выключил игровую приставку и раскрыл «Фигаро» на странице объявлений. Он ощущал себя живым воплощением нормы.

– Вот, работу подыскиваю, – пояснил он, вставая. – Здравствуйте. Вы, кажется, знакомы с Эме? Нет?

Он изобразил удивление.

– Дорогая, – обратился он затем к соседке, – не принесешь ли нам кофе?

Чуть не добавил «без „Теместы“», но вовремя удержался. Лоранс была неприятно поражена. Откуда взялась эта девица? Похоже, она была старше Барта и какая-то поблекшая. Приглядевшись повнимательнее, судья заметила, что на скуле у Эме еще не заживший порез, а нижняя губа распухла.

– Это я на лестнице споткнулась, – сказала Эме, машинально прикрывшись ладонью.

«Так всегда говорят женщины, которых бьют мужья или любовники», – подумала судья, совершенно ошеломленная.

– Мне нужно поговорить с вами наедине, г-н Морлеван, – сухо сказала она.

Бартельми повернулся к Эме:

– Извини, дорогая. Ты не могла бы нас оставить ненадолго… а, дорогая?

Эме со вздохом кивнула. Изображающий нормального, Барт выглядел в сто раз ненормальнее, чем когда бы то ни было. Когда дверь за ней закрылась, Бартельми подошел к судье. К несчастью, у нее не было воротника, который он мог бы разглаживать. Только пуловер с V – образным вырезом, открывающим лощину с пропастью посередине.

– Г-н Морлеван, я должна задать вам вопрос, несколько… гм…

Лоранс замялась, положение было затруднительным.

– Ну в общем… видите ли, маленькая Венеция обвиняет вас в…

Услышав, что обожаемая сестренка обвиняет его, – в чем бы там ни состояло обвинение – Барт ошарашенно вытаращил глаза.

– Обвиняет в том, что… ну, вы понимаете, на своем детском жаргоне… что вы ей показывали… Вы, может быть, приверженец нудизма?

– Не понял, – признался Барт.

– Венеция сказала Жозиане Морлеван, что она видела вашу «письку». Вот.

Лоранс перевела дух. Барт пожал плечами.

– Ну да, было дело, – сказал он, словно не понимая, о чем тут столько говорить.

– Вот как? Значит, вы признаете, что…

Барт нахмурился. До него только сейчас дошло, какое над ним нависло обвинение.

– Oh, boy! – воскликнул он. – Да девчонка просто забрела ко мне в спальню! А я собирался в душ! У меня спальня не запирается.

Он был чуть ли не в панике.

– Послушайте… вы мне верите? Это вышло не нарочно! Хоть Симеона спросите, он там тоже был.

– О, так и он тоже? – удивилась судья.

– Ну да, и Моргана! Они все вперлись ко мне в спальню. Oh, boy! А я в душ собирался.

Он чуть не плакал.

– Ну конечно, я такой сякой, порочный, да? Вы не хотите доверить мне опеку! Я ведь вижу, что вы замышляете!

– Ничего я не замышляю, – возразила Лоранс. – Это ваша сводная сестра…

– Которая? Венеция или Жозиана?

У Лоранс голова пошла кругом. Острый приступ гипогликемии в конце рабочего дня. Ей необходимо было съесть немного шоколада.

– Подождите, дайте я сяду, – прошептала она.

– Ну вот, – буркнул Барт. – У вас-то что, беременность или лейкемия?

– Что вы несете? – возмутилась судья.

– Да так, ничего, – рассеянно отозвался Барт. – Просто Эме беременна, а у Симеона лейкемия.

– Что? У Симеона…

– А, вы не в курсе? – светским тоном обронил Барт. – Я сам только в субботу узнал.

– Не может быть! – отказывалась верить Лоранс. – Выдумываете сами не знаете что!

– Спросите у моего врача, д-ра Шалона. Все как с тем душем. Чистая правда. Я всегда говорю только правду.

Почувствовав угрызения совести, Барт уточнил:

– Не считая случая с Эме. Она правда беременна, но не от меня.

– Простите, – сказала Лоранс.