Ой-ой-ой, домовой! (СИ)

И ведь могли уйти, карета еще во дворе, прыгнуть, хлестнуть коней – и лови потом ветра в поле.

Прыгнула – я.

В лицо Далини, распушившись, целясь в глаза, чтобы напугать… и забыла, что у меня этот клятый стилет.

А когда вспомнила, было поздно. Непоправимо поздно.

Клинок из золотистого металла распахал щеку Далини, проехавшись по скуле.

На пол упала капля крови, одна, вторая, кто-то дико закричал… Лаллия?

Кажется она… и чего она кричит?

Оглянуться я не могла.

Кинжал сыграл свою роль, хотя я и не поняла, почему так. Но Далини бледнела, оседала, ее глаза закатывались, а над телом собиралось плотное золотистое облако, пронизанное кровавыми молниями. В ужасе отпустил руку сестры Лик, но дернуться не успел, получил от кого-то пинок, неловко взмахнул руками, задел меня – и я полетела прямо в облако.

– Амура!

Керт?

Чего он кричит, я же здесь… или уже – нет?

* * *

Вокруг было золото. И багрянец, и пурпур, и тянулся золотой мост. И стояли на мосту трое человек.

Далини, с целым почему-то лицом.

Лэрр Эрард, такой, каким я его увидела, только без язв.

И я. Такая, как была при жизни, даже костюмчик мой любимый, темно-розовый, от Шанель, в тонкую полоску.

А над нами бушевала гроза.

Молнии били вокруг моста и уходили – куда?

Тучи над мостом, тучи под мостом – и единственная реальность – золотой мост под ногами.

– Что это? – первой нарушила молчание я.

– Это дорога мертвых, – просто ответил лэрр Эрард. – Рад тебя видеть, Амура.

– И я вас. Извините, что подвела, – вздохнула я.

– Почему? Ты справилась, иначе мы бы здесь не оказались, – лэрр едва не фыркнул. – Ах да… спорим, ты до сих пор не знаешь, что такое Гьялларест?[16]

Я помотала головой.

– И книгу Хурта не читала? – продолжил издеваться лэрр.

Я вспомнила, что у нас там творилась, и едва не фыркнула.

Книгу Хурта!

Да я забывала на каком мы свете живем, какая, на фиг, религия! Хорошо хоть свод законов полистала!

– Кошмар, какие эфиренты необразованные пошли, – вздохнул лэрр. – А ты, Дали, так и не поняла, где мы?

Далини покачала головой.

– Это… бред? Или сон?

– Нет. Это Гьялларест, – еще раз повторил незнакомое название лэрр Эрард. – Как известно, после смерти люди уходят или в чертоги Хурта, или к Руху, в зависимости от того, как они умерли. В бою – или нет. Забрали с собой врага, или нет. А я вот, завис между мирами, потому что не мог определиться. С одной стороны, я умер подло, от порчи, и дорога мне к Руху. С другой стороны, я отдал остатки жизненной силы, чтобы найти и покарать убийцу, и это засчитали за полноценный бой. Кстати – спасибо, Амура.

– Не за что.

– За сына, в том числе. Эрри даже не знал… и не думал он об этой дуре! Вот ведь подлая девка!

Я сморщила нос.

– Как-то это несправедливо. Допустим, умру я в своей кровати – и к Руху. И эта гадина туда же пойдет, – я сейчас говорила о Тире. – Плохая компания при жизни еще ладно, но после смерти-то как? Ее ж даже не убьешь второй раз!

– У Руха тоже несколько миров, – отмахнулся лэрр. – И для таких, как моя очаровательная любовница, там место есть. Хотя на нее я как раз не думал.

– Я тоже, – призналась я. – Но заклинание сработало почему-то…

– Потому что посчитало ее главной виновницей.

– Но почему? – уж вовсе ничего не понимая взвыла я. – Почему?! Мы думали, что это лэрр Ильдар, а эта дура на посылках!

И тут Далини расхохоталась от души, благо, ничего больше от нее и не осталось.

– Я? У этого пи…ра?! Ох… можно!!!

Даму понесло, не хуже, чем от свекольного сока, а нам оставалось только слушать.

И ладно бы что новое услышали! А то ведь история стара, как мир!

Жила-была девочка. Вот сама и виновата.

Что родилась не там, не у тех, и вообще – старшей в семье. Что в результате?

Ни детства, ни отрочества. Ибо папаша пьет и делает детей, мамаша пытается их прокормить, а честь вытирать грязные носы и задницы (не слишком отличая, где что) достается старшей дочери.

Будет ли она при таком раскладе любить своих родных?

О, да!

Вылюбить, высушить, выкинуть – и это еще не полный список эротических мечтаний девочки.

К шестнадцати годам становится ясно, что выхода нет. Учиться не получается, да и не дал бог рог, и неохота. Можно вырваться из грязи при условии громадного желания, помноженного на такое же трудолюбие, а если есть только желание?

И не вырваться, нет.

Пусть грязь остается, но самой Далини хочется поесть послаще, поспать помягче… грязь ее как раз не пугает, привычная среда обитания.

Замуж?

И стать такой же, как мать?

Ну уж – нет.

По счастью, есть подруга Алисин, которая указывает верный путь. И Далини идет продавать себя.

Особого опыта у нее нет, но есть внешность, фантазия и решительность. А еще ей повезло привлечь лэрра Эрарда. Далини нацелилась в законные жены, но лэрр совершил ошибку, сказав, что не женится на проститутке. А впрочем, начиналось не с этого.

Началось именно что с лэрра. И с разговора в постели.

– Хочешь, дорогой, я тебе рожу ребенка? Я могу…

– Нет, дорогая, у меня уже есть наследник, больше мне не нужно.

Далини задумывается.

Откуда-то у нее в голове прошито, что ребенок – гарантия ее обеспеченной жизни. Но раз лэрр не хочет… надо, чтобы захотел.