Ой-ой-ой, домовой! (СИ)

Я обратилась в слух, и едва не зааплодировала лэрру.

Получить все вышеперечисленное присутствующие могли при одном-единственному условии. С сего дня они обязаны были прожить в доме лэрра ровно месяц. Потом – приезжает поверенный, привозит им документы на владения, и скатертью дорожка.

Но – ровно месяц.

Они не в тюрьме, они ничем не ограничены, но условие простое. Они обязаны ночевать в доме весь месяц и завтракать в доме. Если кто-то без уважительной причины нарушит это условие, завещанного он не дождется. Правда, остальные от этого ничего не выиграют, капитал вернется в основной и отойдет к сыну Эрарда.

Лэрр, ну вы и садист!

Месяц!

И глядя на лица окружающих, я отчетливо понимаю, что они с места не сдвинутся. Сидеть будут, ждать будут, надеяться…

Авось, не переубивают друг друга?

– Если мои сыновья не объявятся по истечении месяца, имущество будет обращено в деньги и поделено между присутствующими.

Все.

Не то, что не уедут – выгонять придется. Но мне так даже лучше. У меня месяц, в течение которого все фигуранты будут доступны. И я постараюсь найти убийцу.

А сыновья…

Надо будет поговорить об этом с Кертом.

* * *

Обед не состоялся. Все были по горло сыты новостями.

Ластан оседлал себе коня и поехал прокатиться, Вирент составил ему компанию. Три сестрички опять собрались в гостиной. Колетт искала в библиотеке опись, судя по всему, лэрр Эрард сделал ей отличный подарок, Алисин шипела у себя в комнате на Рандана, а Тира и Мира с осознанием своего превосходства болтали с Симоном и Лаллией.

Я просто разрывалась на части.

Потом как-то приспособилась. Отправила Керта к молодежи, а сама наблюдала за сестричками. Делия дулась, а две старших ее утешали.

И муж-то у нее уехал, и не оценил, какая она замечательная, и не похвалил… а проценты с десяти тысяч… ага, поняла. Сто золотых в год. В году десять месяцев, то есть дамочка получает десятку золотом в месяц. Заодно и цены назвали.

Десятки золотом не хватит на дом, но снять скромную квартирку в доходном доме и жить не впроголодь – вполне. Хлеб медяки стоит, снять комнату, даже в столице, три золотых в месяц, а в провинции и цены ниже.

Сестры ее утешали, но получалось плохо, слишком уж довольные у них были моськи. Их-то никто и ни в чем не ограничивал.

Но… лэрр был прав полностью. Даже если муж эту дуру бросит. Даже если она запьет. Даже если помрет – все детям достанется.

До сорока лет ей доступны только проценты, а за это время много воды утечет. И дочь у нее подрастет, если не полная дура окажется, найдет, как деньги в свои руки взять, да и вообще. Я знаю, что я бы сделала в таком случае. Уехала в столицу, разобралась бы с паями и бумагами, работала бы и копила, вкладывалась и участвовала…

Один раз мне это уже удалось, кто сказал, что второй раз не удастся?

Да и месяц прожить на всем готовом Делии тоже нравилось. Спокойно, уютно, по хозяйству заниматься не надо, ребенком заниматься не надо, с ней слуги нянчатся, ну и?

Делия может делать то, что ей лучше всего удается. Прихорашиваться, бездельничать и сплетничать. Бедные ее сестры.

* * *

Ужин.

Первой подняла тост Колетт. Как ни странно, ей даже мужчины уступили пальму первенства. Хотя… чего тут странного?

Она чувствует себя главной, она себя так воспринимает, и это передается остальным. У меня подруга была – страшна, как крокодил. Только что не зеленая, а так все совпадало. Короста от выдавленных прыщей, улыбка, слезящиеся глаза…

И что? Совершенно ей это не мешало чувствовать себя красавицей, щебетать со всеми, а до окончания института два раза замуж выйти. Первый раз за однокурсника, аж на полгода, зато второй раз клюнул целый доктор наук. Так и создали ячейку общества. Довольны, счастливы, трое детей. Ну и ладно, пусть им будет хорошо в том мире, а мне в этом.

Дело в Колетт. Она ощущает себя главной, все остальные готовы переложить это на нее, ну и распоряжается ларра. Чем плохо-то?

– Я хочу поднять бокал за моего дядю, лэрра Эрарда. Пусть дым унесет его на небеса Хурта!

Все встали, молча подняли бокалы – и выпили. Разом и до дна. Обычай, видимо.

И принялись за еду. Несколько минут они ели молча, потом не утерпела Делия.

– А сыновья… Колетт, ты знала, что у дяди есть внебрачные сыновья?

– Догадывалась, – не стала врать Колетт.

– А почему нам не сказала?

Колетт воззрилась на Делию с искренним недоумением. Да, дурость – это страшная сила, даже Колетт в тупик поставили. Но потом все-таки нашлась с ответом.

– Делия, это его личное дело, семейное.

– Но мы же его семья!

– И сколько раз в год вы с ним виделись? Или – раз в сколько лет?

Умыла. Но это Эрвину и Асанту.

– Мы все равно дядю любили!

– Не сомневаюсь, ему было от этого намного легче.

Тарр Жескар-старший посмотрел на жену.

– Ну что, дорогуша, отдохнем здесь месяц – и домой?

– Да, дорогой, – Эрвина улыбалась.

– Сим, а ты завтра в город съездишь, указания отошлешь. Делу без хозяина не в радость…

– Так может, я сам поеду? – прищурился Жескар-младший.

– Я подумаю. Может, через пятиницу…