ОЯШ

- Я бы хотел трахнуть ту светловолосую, - услышал я слова одного из них, который протягивал сигарету второму. Каким-то чудом, они меня ещё не увидели, хотя такого, как я трудно не заметить, особенно в это время суток. Сейчас было достаточно светло, солнце только-только всходило на городом… Получается, я весь вечер и всю ночь спал в гробике? Блять…

Ну, насчёт того, как я выгляжу: рубашка вся в земле, сильно мятая, правая сторона наружу, левая заправлена в брюки, брюки тоже мятые, вся моя морда в побоях… Серьгу мою по крайней мере не сняли, решив, что это обычная дешёвка, наверно…

- Так это же сестра Кимуры! – заржал второй. – Её все парни в школе хотят! Видел, в какой она пижамке? Я бы с радостью снял её и… Слушай, а как думаешь, Кимура её тоже… того?

- Я ничему не удивлюсь! Он же тот ещё… - первый замолчал, и закашлялся, заметив меня, но предупредить второго, который стоял ко мне спиной, не успел. Подлетев к ним, я схватил обоих за волосы и несколько раз ударил их друг друга башками. Вот вам и поцелуй!

Бросив обоих на асфальт, я нырнул в их карманы, надеясь найти хоть что-нибудь полезное, и нашёл бумажники, пачку сигарет, почти початую, складной ножик… Из всего этого я прихватил только ножик, тут же раскрыв его, и вбежав по лестнице, прижался ухом к двери нашей квартирки. Голоса… плач… смех…

Выдохнув, я нажал на дверной звонок. Послышались шаги, и когда дверь открылась, я увидел на пороге… Сакамото! Увидев мою злобную харю, на которой не было даже улыбки, ибо сейчас нихуя не до веселья, его рожа из весёлой, тут же изменилась на такую испуганную, словно он увидел покойника! Или Дьявола…

Он не успел даже ничего пробормотать, как я воткнул лезвие ножика ему в горло, быстро и резко, схватив его за рубашку левой рукой, и выдернув из квартиры. Кровища хлестала из его горла, заливая мою одежду, так как я прижал его к себе, чтобы его хрипы не были слышны. А ещё перед тем, как Сакамото стал захлёбываться собственной кровью, я выхватил у него из рук пластиковую бутылку, в которой оставалось примерно одна треть колы. Сука, ещё и нашу жратву тронули?! Пизда всем… Вырежу без остатка!

Когда Сакамото подох, я положил его тело неподалеку от двери, и походкой балерины, на цыпочках впорхнул в квартирку, закрывая за собой дверь.

Бросив взгляд на лежащие у порога портфели, которые принадлежали Мэй и Ивасаки, я прошёл до комнаты, и встав в дверях, огляделся.

Ну… Что можно сказать? Синохара лежала на кровати, видимо без сознания, а по её лбу, откуда-то из волос, по лбу и левой щеке стекала струйка крови. Ивасаки сидела у кровати, вся побитая, с заплывшим левым глазом, разбитыми губами, в частично порванной одежде, а по её щекам текли слезы. Моя сестрёнка сидела связанная на стуле, что стоял посреди комнаты, в своей пижамке, и её рот был заклеен скотчем. Над ней стояла Сасаки, с одним из моих ножей в руке, и водила его лезвием по животу моей сестрёнки, которая и так была уже вся порезана. Ещё в комнате были двое, из моей банды – один стоял спиной ко мне, облокотившись о косяк двери, другой стоял у телека.

- А вот и Кимура! – ласковым, чуть ли не ангельским голоском, прошептал я в ушко ублюдку, что стоял у косяка, одновременно с этим втыкая ему в шею складной нож. Не рассчитав силы, я воткнул его почти целиком, вместе с рукоятью. Бедняжка… Как он стал корчиться от боли, упав на пол! А ещё я наступил на него правой ногой, левой рукой вытирая кровь, что брызнула из него, и попала мне на губы.

Нужно было только видеть морду Шизуки-Сасаки, когда она обернулась ко мне! И морду второго, который от страха стал медленно ползти вдоль стеклянной двери, а потом открыв её, сиганул через ограждение балкона. Послышался крик…

- К-Кимура… - прошептала Шизука, сжимая нож в руке. – Как ты… Сдохни!

Ёбнутая набросилась на меня, держа нож, как истинная маньячка. Резко отскочив в сторону, я схватил её за короткие волосы, и со всей дури, развернув её к себе, врезал ей правым кулаком по роже. Фига себе! Я думал, что она потеряет сознание, но она видимо настолько обезумела, что ей уже было пофиг на боль!

Резко взмахнув ножом, она воткнула мне его в правую руку, чуть повыше локтя. Блять, как же больно! Но стараясь не обращать на это внимания, я ударил её левым кулаком в челюсть, и от этого удара, её пошатнуло, и она свалилась на стену, а дальше я ударил её с ноги в живот, а потом схватив за волосы, стал бить башкой об стену, пока она не потеряла сознание, и не съехала по стене на пол…

Выдохнув, стараясь не шевелить правой рукой, из которой только так хлестала кровища, я, чувствуя, как теряю сознание, потому что эта сучка порезала мне вену, поднял нож, и на ватных ногах подошёл к Мэй, и разрезал верёвки на ней.

- Слышь, притащи из ванной бинты и прочую хрень, - шепнул я ей. – Ты же не хочешь, чтобы я сдох, верно?

Мэй, закивав, выскочила из комнаты, отдирая скотч с губ, несколько раз чуть не упав, а я тем временем подошёл к кровати, и просто свалился на неё. Дьявол, я уже просто не чувствую руки, а глаза закрываются сами собой… Не-не-не, спать нельзя!