Ойкумена

Соперник посягнул на добычу пантеры!

Оператор дал крупный план: рука со скрюченными пальцами (на безымянном — кольцо с рубином) протянулась к мобилю триумфатора. Человек на заднем сиденьи вдруг перестал шептать, схватил легата за горло и впился ему в ухо зубами. Лавровый венок свалился под ноги гвардейцам. Спустя миг туда же полетел и обезумевший шептун.

Багровый, гневный Тумидус склонился к пульту управления мобилем. Автодрайвер отключился, машину несло боком. Колонны сбились с шага. Гвардия без видимых причин превращалась в толпу. Кое-кто из десантников пустился в пляс. Местами вспыхнули драки. Вокруг мобиля кружился хоровод, ничем не похожий на парад минутной давности.

А на трибуне царствовала фурия.

Центр сокрушительных вибраций.

Изображение дрогнуло, рассыпаясь на сотню невнятных фрагментов. Мелькнул, беззвучно отдавая приказы, наместник. Юлия стояла на коленях, истерически хохоча, и норовила поцеловать отца в бедро. Зеленые хламиды врачей окружилии ее, скрыв от посторонних взглядов. Порядок на площади быстро восстанавливался. Гвардия приходила в чувство, строилась, подчиняясь приказам офицеров. Минута — и триумф продолжился.

Без шептуна, которого унесли на носилках.

— Вы видели, — сказал Антоний. — После этого случая госпожа Руф три дня была невменяема. Третий день вы застали. Мы привезли больную на Китту, в «Пальмовую ветвь». Вы имели счастье видеть ее выходки собственными глазами.

— Сомнительное счастье, — уточнил психиатр. — Биби Руф желала подчиняться. Умоляла, чтобы ей причинили боль. Пыталась соблазнить меня и обслуживающий персонал. Следующие дни — упадок сил, безволие, утрата интереса к жизни. Скажите, биби Руф лишилась рабов до нервного срыва — или после?

Антоний забрал инфокристалл из ячейки.

— До. Наши медики полагают, что обезрабливание послужило причиной срыва.

«Говорит правду, — отметил Лючано, паря над «волшебным ящиком». — Умалчивая, что потеря рабов — не итог трагической случайности, а результат целенаправленного эксперимента. Чего вы хотели добиться, умники-помцы, трудясь над «клеймом» добровольца Юлии Руф?»

— Что ж, такой вариант вполне реален. Мутация «клейма». Помните, что я говорил о Лоа биби Руф? Обожженные потерей рабов, щупальца втянулись, стрекальца переродились в клешни. Теперь она не в состоянии взять раба обычным способом. Удивляюсь, как она вообще выжила! В критические моменты «клеймо»-мутант активизируется. Реагирует на раздражитель. Главные параметры кризиса: толпа под воздействием харизматичного лидера. Или толпа в момент поклонения святыне.

— Гвардия на параде — это вам не толпа!

— Извините за неточное сравнение. Я не социолог. Я лишь очерчиваю общий контур.

Психиатр наклонился вперед, упершись в пол кулаками. При его телосложении это было нетрудно. Глазки, утонув под мощными надбровьями, горели огнем исследователя, столкнувшегося с открытием.

— Лоа биби Руф в кризисной ситуации делается агрессивен. Переродившиеся щупальцы хватают добычу клешнями, опасно воздействуя на психику жертв. Конкурент подавляется, либо иным способом утрачивает роль лидера. Вы видели, баас Гракх: занятый управлением мобиля, легат-триумфатор перестал быть в центре внимания. Как следствие, он выпал из сферы влияния биби Руф. Но долго удерживать добычу клешни не могут. После кризиса мы имеем гиперкомпенсацию вспышки агрессии. У больной возникает прогрессирующий комплекс жертвы. Тотальная зависимость от окружающих, инстинкт подчинения, сексуальные отклонения…

— Это лечится?

— Я, конечно, стабилизирую вибрации Лоа… Но никаких гарантий, что это не проявится у биби Руф снова. Мои рекомендации: избегать кризисных ситуаций. Присутствие на парадах, демонстрациях, публичных торжествах, массовых религиозных служениях — категорически нежелательно. Подробности я укажу в медицинском заключении.

На столе опять булькнул коммуникатор. В сфере возникла знакомая мордочка ящерицы. Заместитель ничего не сказал: появился и исчез, напоминая о себе.

— Вынужден вас ненадолго покинуть, баас Гракх…

В голосе психиатра сквозило раздражение. «Сами видите, — ясно говорило оно, — я и рад бы продолжить наш увлекательный разговор, но дела… Эти работнички банан не очистят, чтоб не прикусить палец!» Верно выбранная интонация вселяла в собеседника уверенность, что он-то гораздо более интересен Мваунгве, чем какие-то нелепые дела. А безмолвный выпад в адрес неумех-работничков был особенно приятен сердцу Антония Гракха, начальника охраны.

— Если угодно, обождите здесь. Не более получаса.

— Хорошо. Я жду.

С трудом удерживаясь от растворения, Лючано шевельнул управляющими пучками. Психиатр задвигался быстро-быстро: вот он уже вне кабинета, вне здания, вот он в аэрокабриолете — внизу скользят дорожки, мощеные бледно-зеленым яшмотитом, беседки для отдыха пациентов, бунгало в тенистых уголках; крутой мыс, отделяющий территорию «Пальмовой ветви» от хосписа «Лагуна»…

В «Лагуне» доживали свой век безнадежные.

Неизлечимые.

Без шансов на социальную адаптацию.