Ок-но

– Не знаю. – Я подошел к ней и встал рядом. – А вы?

Посмотрев сквозь стекло окна и веранды на небо, я тотчас забыл о том, что что-то спросил. Полицейский флаер сделал над домом круг и приземлился на лужайке позади дома – то есть со стороны вершины 1339. Из флаера вылез темнокожий сержант Пит. Он направился к дому. Походка у него была легкой и непринужденной.

Ясно, что по мою душу, но почему…

Луиза очнулась:

– Кого это еще принесло?!

У меня уже не оставалось никаких сомнений, за кем прилетела полиция: следом за сержантом из флаера выбрался агент Бобер, следивший за мной в Лондоне.

– Похоже, это ко мне, – сказал я. – Где тут вас выход?

Несмотря на то, что в доме было два выхода, Луиза с первого раза указала на тот, что не был виден со стороны лужайки. Какое, однако, понимание!

Я схватил рюкзак и бросился вон из дома.

Пока я бежал по Луизиному участку, я старался не давить грядки. Потом я перестал смотреть под ноги. Бежать под уклон было легко даже в УНИКУМе с рюкзаком. Достигнув высоких зарослей – видимо, культурных – я пробежал еще метров сто, затем присел и прислушался. Минуту спустя я услышал, как кто-то с тяжелым пыхтением продирается сквозь заросли. Похоже, один. Значит – Бобер. Вряд ли у местной полиции есть желание бегать за частными детективами.

Повел я себя, конечно, глупо. С флаера они меня заметят.

Прислушиваясь, Бобер стоял в полутора метрах от моей головы. Кажется, мы оба думали над тем, что делать дальше. Мохнатая гусеница с парой хлипких лап спасалась от нашествия Бобра. Она перепрыгивала с листа на лист, пока не выбрала для посадки мой нос. У нее были мерзкие влажные усики. На носу она не задержалась, но я понял, что сейчас чихну, и Бобер меня заметит. Случай снова сделал выбор за меня. Не дожидаясь чиха, я выпустил из рук рюкзак и прыгнул.

Со стороны могло создаться впечатление, что Бобер в восторге от того, что больше не надо за мною бегать. Он посмел улыбнуться – и заметьте – я в это время сидел на нем верхом! Чтобы ему не вздумалось орать, я запихнул ему в рот платок с Космострова. Кому и за каким чертом я понадобился, вполголоса спрашивал я. Бобер брыкался и мычал в том смысле, что с платком во рту ему трудно отвечать. Я вполголоса возражал, что без платка любой дурак ответит, путь попробует ответить с платком. Это была борьба – нет – возня самолюбий. Мы уже почти пришли к соглашению, когда на меня обрушилось что-то тяжелое и с руками.

Из меня плохой физиономист. Кажется, сержант Пит не врал, когда говорил, хрипя от напряжения:

– Коллега, вы только не подумайте, что мне нравиться этим заниматься… Ох…

Из последних сил ему удалось застегнуть наручники.

– Какой он вам к дьяволу коллега! – выплюнув платок, заревел агент Бобер. Постанывая, он слез с моей спины и отвалился в сторону. – Возьмите мои наручники и стреножьте его.

– Думаю, в этом нет необходимости, – ответил Пит.

Я яростно закивал головой:

– Ты прав, ни малейшей.

– Я настаиваю! – Бобер чуть ли не взвизгнул.

– Мы уже проголосовали, – сказал я ему. – И подбери платок. Он мне дорог.

У Пита зародились какие-то сомнения:

– Лягаться не будешь?

– Не буду.

Честно говоря, я не то что лягаться, идти-то мог с трудом.

– Не хотелось бы устраивать пальбу… – так Пит предупредил меня, чтобы я не вздумал бежать.

Ну и оскал!

– Что угодно, только не улыбайся.

Пит хохотнул.

– А ты не смеши.

Он помог мне подняться.

– Иди, – сказал он и указал направление. Сам пошел сзади, придерживая меня за локоть. Бобер вскинул бластер.

– Я буду держать его на прицеле.

– В меня не попади, – попросил Пит.

– А мой рюкзак? – возмутился я.

Бобер чертыхнулся и взвалил рюкзак себе на спину.

Неприятно, что в густых зарослях, пусть и культурных, мною пользовались как тараном. В УНИКУМ набилась пыльца, и я чихал не переставая.

– Где простудился? – с издевкой спросил Бобер, подсаживая меня в полицейский флаер.

Я ничего не ответил. Когда мы уселись, Пит указал ему на заплатки на УНИКУМе.

– Ты это видел? И еще на спине… Хм, как будто навылет.

– А ты что думаешь?! – дернулся я. – Это его рук дело!

Бобер с отвращением сплюнул. На самом деле ему было любопытно, почему я остался жив. Пит продолжал размышлять:

– Я где-то читал, изобрели такие специальные световоды, которые отклоняют лазерный импульс. Эти световоды могут заставить импульс двигаться по любой траектории.

– Попали в точку, – сказал я одобрительно. – Мне такой имплантирован. Слышь, Бобер, стрелять в меня бесполезно.

– Это наверное шутка? – спросил Пит серьезным голосом.

– Да, – говорю я.

Он оскалился. Ой, мама…

– Да на тебя выстрела жалко, – огрызнулся Бобер. – Не стрелял я в него, – заверил он Пита.

– Ну это вы между собой решайте – кто в кого стрелял, – миролюбиво ответил сержант.

Начальник Пита, сонный лейтенант Аллоиз долго меня рассматривал, потом сказал:

– Я тебя где-то видел.

– Я вам приснился нынче ночью.

Он пожал плечами.

– Где вы его выкопали? – спросил он у Пита.

– На ферме Луизы Кастен.

– Будь моя воля, я бы там его и закопал, – радуясь каламбуру, добавил Бобер. Я возразил:

– С сельскохозяйственной точки зрения, выгоднее закопать тебя.