Ок-но

– Нет, нет, – запротестовал Элвис, – такими мелочами представительство не занимается. Если бы полис выписывал я, ошибки бы не произошло. Дело в том, что страховку на имущество в капитанском сейфе оформляет компьютер после того, как пассажир подтвердил, что намерен лететь данным рейсом и что он согласен с условиями страхования. Предоставление капитанского сейфа – это своего рода дополнительная услуга. Сведенов воспользовался ею, когда подтверждал бронь. А к мне он заходил подписать полис на груз в контейнере.

– Что он вез?

– Как всегда: картины, антиквариат разный…

– И пропавшей шкатулки вы не видели?

– Ни в коем случае! Шкатулку, насколько мне известно, принимал второй пилот.

– Ладно. Итак Сведенов зашел оформлять полис на картины. Дальше что?

– Ничего. Все документы уже были подготовлены нашим центральным офисом. Требовалась только его подпись. Я сказал ему, что контейнер погружен на корабль, все таможенные формальности соблюдены, ему нечего беспокоиться…

– А он выглядел обеспокоенным?

– Нет, не выглядел! Это выражение такое «вам не о чем беспокоиться» – вежливое… впрочем, я вижу, вежливость в вашей конторе не в цене. А у нас – в цене. И я сказал ему: «Господин Сведенов, не извольте…»

– Понял, не трещи!

Он сам виноват – сказал, что хорошим манерам меня не учили. Значит, так тому и быть.

– И больше вы ни о чем не говорили?

– О страховке – нет.

У Элвиса затряслась правая щека. В его-то годы – и уже нервный тик.

– Тогда о чем?

– Он спросил, где находится медпункт.

– А вы тут же предложили ему застраховать здоровье…

– Нет. Зачем страховать больного человека? – искренне удивился Элвис.

– Согласен, мое предположение выглядит глупо. Он был болен?

Элвис задумался.

– По-моему, ему нездоровилось. Теперь я припоминаю… Я спросил его, что с ним. Он ответил, что все в порядке, мол, требуется небольшая консультация. Я объяснил, как найти медпункт. Больше мы не разговаривали – он сразу ушел.

– С чего вы взяли, что ему нездоровилось, если он сказал, что все в порядке?

– Выглядел он бледновато. И тяжело дышал. Я тогда подумал, что он запыхался. До конца посадки оставалось минут пятнадцать.

– Запыхавшиеся люди не бледнеют. Скорее, они краснеют. Вам это не пришло в голову?

– Теперь пришло…

– И теперь вам кажется, что он нервничал.

– Вероятно, да…

– Вероятно кажется или вероятно нервничал?

– Нервничал.

У Элвиса затряслась левая щека, правая – перестала.

– Так какого черта вы болтаете тут мне, что он ни о чем не беспокоился? – С этими словами я сошел с пола, ступил на голограмму неба и шагнул к столу. – Издеваетесь над следствием, да? – Я употребил любимое выражение инспектора Виттенгера.

Элвис вцепился в край стола. Он подумал, что сейчас я схвачу его за шиворот и вытащу из-за стола – так поступают все разъяренные детективы.

– Я имел в виду, что он не беспокоился насчет страховки. Я только страховку имел в виду, больше ничего, поверьте…

– Элвис, – внушал я ему. – Я сейчас спасаю твою задницу. Как ты заметил, я интересуюсь Сведеновым, а не тобой. Если мне по-прежнему придется вытаскивать из тебя слова клещами, я займусь тобою лично. Уяснил?

– Да, господин… господин детектив, уяснил.

– Ты отправил его в медпункт. А он?

– Н-незнаю… сказал спасибо и ушел.

– Куда?

– Думаю, в медпункт.

– Но ведь до посадки оставалось пятнадцать минут. Когда бы он успел?

– Может, не пятнадцать, может – двадцать… – засомневался вконец задерганный Элвис.

– Пришлешь показания в письменном виде, – велел я ему, уходя.

Впрочем, весь разговор я, разумеется, записал. Но вдруг он вспомнит что-то новое. Я же, выйдя из офиса ФСО, вспомнил о Великом Мак-Магге. Вернулся.

– Мак-Магг ничего не страховал?

– Фокусник?

– Да.

– А какой рейс?…

– Тот же, черт побери!

Элвис полез в базу данных.

– Он страховал реквизит – большой такой контейнер…

– Сумма?

– Два миллиона.

– Где медпункт?

– Что? А! Там… – у Элвиса в голове все поперемешалось, он что-то изобразил руками. Наконец выдавил: – Второй уровень, сектор "Е", там вывеска, увидите…

– Будь здоров, – буркнул я и ушел.