Окаянные девяностые

— Не спеши, Лев, нахрапом такие дела не решаются. Для начала возьми у Совы материалы на Беднова, изучи, а потом вперед. Имей в виду, он мужик крученный, но ты же у нас артист, так что прояви обаяние и раскрути его по полной программе.

— Извините, Николай Павлович, в театре я работал администратором.

— Какая разница, Лев, важен результат. Не затягивай, сам знаешь, в нашем деле время — деньги.

— Понял, как только договорюсь с Бедновым, вам его представить?

— Давай не будем спешить. Работай с ним от АРМАКСа, а как только на выходе засветится что-то перспективное, тогда подключусь я и мои американские партнеры. Ты понял?

— Понял, чтобы раньше времени не распалять денежные аппетиты Беднова.

— Правильно, Богачевым он всегда успеет стать, если дурака не будет валять. В общем, Лев, ты меня понял.

— Да, Николай Павлович.

— Тогда действуй, я на тебя надеюсь.

— Николай Павлович, разобьюсь в лепешку, а сделаю! — заверил Могучий и как на крыльях вылетел в приемную.

В кабинете какое-то время стоял запах дорого одеколона — жасмина. Раздольнов его не переносил и распахнул окно. Со двора пахнуло запахом сирени. Июль в Екатеринбурге выдался необычайно теплым и солнечным. Погода подняла настроение, и Раздольнов энергично взялся за дела: рассмотрел смету расходов на следующий месяц и затем обратился к проекту создания представительства «Урал-Грейта» на Украине в Днепропетровске. Намечающееся сотрудничество с крупнейшей ракетно-космической корпорацией «Южный машиностроительный завод» сулило значительные выгоды. От этого занятия его отвлек назойливый звук, напоминающий работу бормашины, он доносился из сейфа. Раздольнов набрал код и открыл массивную дверцу. На полке дрыгался специальный телефон, врученный ему Саттером. От бодрого настроения не осталось и следа, первым желанием Раздольнова было схватить телефон, и хлопнуть о стену. Выругавшись, он достал его, нажал на кнопку вызова и услышал голос Саттера.

— Приветствую, Ник! — поздоровался он.

— Здорово, — буркнул Раздольнов.

— Ты один?

— Нет, вдвоем с бутылкой разговариваю.

— Ха-ха, — хохотнул Саттер и отметил: — Это не очень надежный собеседник.

— Ну, уж лучше, чем с тобой.

— Ник, такой тон не способствует нашему сотрудничеству.

— Да, все достало! — признался Раздольнов и, помявшись, попросил: — Джон, ты можешь переговорить с Броуди и Корризи, чтобы они не давили на меня. Есть небольшие напряги, в ближайшее время я решу одну проблему и все вернется на круги своя.

— О’кей, Ник! — пообещал Саттер и поинтересовался: — Как с нашим общим проектом?

— Движется, я нашел твоего пропавшего партнера, осталось решить технические вопросы, и потом можно будет выходить на переговоры.

— О’кей, Ник! Отличная новость! Не буду отвлекать тебя, удачи! — закончил разговор Саттер.

Его обещание унять Броуди и Корризи подняло настроение Раздольнову. Он с удвоенной энергией принялся за работу и на время забыл о Беднове.

О нем напомнил Могучий. Прошло чуть больше недели после их разговора, как он снова появился в кабинете Раздольнова. Его прямо-таки распирало от гордости. Ему удалось не только найти подход к Беднову, но и заинтересовать сотрудничеством с АРМАКСом. Уже на следующий день после встречи несговорчивый хозяин ИЧП «Шанс» позвонил Могучему и радостным голосом сообщил, что «подыскал парочку интересных тем, тянущих не на один лимон, и договорился с их разработчиком». Им оказался не рядовой инженер, а начальник отделения экспериментальной лаборатории, кандидат технических наук Борис Карпов.

Он оказался почти ровесником Раздольнова, одновременно с ним начинал работать на ВСМПО. Фамилия Карпов ничего ему не говорила, в управлении РД работали сотни инженеров и конструкторов, зато многое сказало название лаборатории — это было прямое попадание в яблочко. Раздольнов с трудом скрыл радость, наконец, у него могли быть развязаны руки с американцами. Не успела еще захлопнуться дверь за Могучим, как он подхватился из кресла, достал из сейфа телефон Саттера и позвонил.

— Приветствую тебя, Ник! — бодрым голосом поздоровался американец.

— Здорово, — ответил Раздольнов и, прибегая к условностям, сообщил: — Есть подвижки по проекту. Компаньон готов работать и имеет, что предложить.

— О’кей, Ник, блестящая работа! Я же говорил, мы сработаемся! — голос Саттера звенел от радости.

— Нет, с меня хватит, а то, как бы после такой работы не отправиться на лесоповал, — буркнул Раздольнов.

— Ха-ха, — хохотнул Саттер и отметил: — Ник, мне нравится твой черный юмор.

— А мне больше нравится смеяться последним.

— Ну перестань, Ник, — не стал обострять разговор Саттер и поинтересовался: — Как он отнесся к предложению?

— От радости не знал куда деваться.

— А если серьезно, Ник?

— Сначала ломался, потом начал торговаться, но это уже твои дела. Короче, когда его подогнать тебе?

— Так, так, давай не будем спешить, — задумался Саттер и после паузы предложил: — Тебе позвонит мой компаньон…

— Еще один? Ну уж нет, я тобой сыт по горло! — отрезал Раздольнов.