Окаянный император. Роковое путешествие

Ну что ж, хватит с меня здешних реалий. Пора возвращаться на туристические тропы. Я достал смартфон, построил маршрут к сокровищнице императоров и решительно свернул за угол. После этого случилось то, над чем так любят смеяться пользователи Ютуба. Увлеченный изображением на цветном дисплее, я зацепился ногой за неровность мостовой, потерял равновесие и плашмя полетел на землю. Последнее, что я увидел перед тем, как померк свет, был неприметный четырехугольный столбик с иероглифами на одной из граней.

* * *

— Сара, Сара! Чтоб ты болела в свое удовольствие! Где уже горячая вода?! — голос повитухи был слышен по всему глиняному домику. В семье обеспеченного Херсонского землевладельца Давида Бронштейна ждали прибавления. И только ленивый кот не обращал внимания на суету и нежился на огромной печи, от которой распространялись волны тепла.

Глава семейства особого волнения не испытывал, жена разрешалась от бремени уже в пятый раз, да и не пристало уважаемому человеку суетиться, словно вчерашнему выпускнику гимназии. Он курил в кабинете. Это был высокий, худощавый мужчина. Хватило бы одного взгляда ему в глаза, чтобы убедиться в его самоуверенности, решимости добиться своего. Он чувствовал себя «в своей тарелке» в любом обществе, хотя и был малограмотным. Давид Леонтьевич обладал хозяйственной сметкой и трудолюбием. Эти качества позволили ему выбиться из рядового еврея-колониста в собственника 300 десятин земли, мельницы и кирпичного завода. Его продукция с клеймом «Б» считалась лучшей по всей округе. Свои черты характера он усердно прививал и детям.

— Мар Бронштейн, — оторвал Давида от воспоминай голос повитухи, — поздравляю! У вас родился сын.

— Спасибо, Соломея, — землевладелец расплылся в улыбке.

— Как назовете наследника — уже решили?

— Конечно. Лейбом!

Глава II

Май 1891 г.

— …чество! Николай Александрович! Вы меня слышите? Ваше…

— Смотрите, он открыл глаза! Николай Александрович, вы меня слышите?

Голоса доносились словно сквозь толстый слой ваты, мелькали непонятные пятна. Спустя мгновение голову прострелило острой болью. Желудок скрутило спазмом, и остатки завтрака из отеля покинули мое бренное тело. Стало немного лучше, но состояние все равно оставалось отвратительным.

Примерно так же я себя чувствовал утром после первой студенческой попойки. Вырвавшиеся из-под родительской опеки вчерашние школьники упились до потери сознания. Причем случилось это помимо желания. Гуляли в университетской общаге. Как на подбор все ботаники, которых одноклассники любя дразнили очкариками, а со злости… даже вспоминать не хочется. Лишенные опыта подростковых гулянок, мы собрались в одной из комнат. На импровизированном столе красовалось вино, пиво и пара бутылок настоек. Закуска тоже получилась разнообразной, от шоколадных конфет до малюсенького кусочка балыка.

Стесняясь самих себя, расселись. Повисла пауза. В итоге слово взял однофамилец — Ванька Романов.

— Ну что, ребята, за знакомство! Если никто не против?

Возражающих не нашлось. Разнокалиберная посуда собралась в кучу, горячительное провалилось в непривыкшее к подобным упражнениям нутро, заработали челюсти. Без пригляда взрослых напитки кончились на удивление быстро. Решение послать гонцов за добавкой созрело скорее, чем грузится операционная система.

Я оказался в составе делегации, захотелось проветриться. В супермаркете через дорогу подсчитали наличность. Ее вышло неожиданно много. Запасы, привезенные из дому, еще не истощились. До коронного блюда, сосисок с лапшой быстрого приготовления, было еще далеко.

— Ребята, а давайте купим коньяк, — млея от собственной смелости, заявил Игорь Кулькин.

— Согласен, — поддержал его Ванька.

Еды в этот раз взяли побольше. Колбасы с хлебом и готовых салатов в пластиковых контейнерах. Правда, Игорь еще зацепил банку сгущенки. По его словам, тягучая сладкая субстанция — лучшее, что может быть после рюмки. Нагруженные желтыми пакетами, мы прошли мимо сонной вахтерши. Она сделала вид, что не заметила наши горящие глаза и просвечивающие сквозь тонкую пленку бутылки. В ближайшие выходные после 1 сентября гудела вся общага.

Хохоча, мы ввалились к своим и начали готовить вторую очередь застолья. Приняв на грудь, будущие программисты оказались вполне разговорчивыми и даже горячими. Причем споры о компьютерах продолжались недолго. Как все нормальные парни, говорили о девушках, машинах и боевиках. Кто-то даже успел сцепиться, но их вовремя растащили.

Я же, запив сухое красное сначала настойкой рябины на коньяке, а потом и собственно трехзвездочным, решил попробовать покурить. Жертв этой вредной привычки на факультете было немного. Сидение перед монитором не позволяет отвлекаться на такие мелочи. Но пара курильщиков в компании была, и я решился.

— Смотри, Колька, — наставительно произнес один из них. — Хреново завтра будет.

— Ничего, переживу, — заявил я и затянулся.