Окаянный

Стелла с Сычом вскинули оружие, но сомневаюсь, что против него оно сейчас будет эффективно.

– Что слышал, – уже спокойнее продолжил я. – Он считает тебя недостойным. Думаю, потому, что ты сыграл против правил, с перепуга наглотавшись дармованых жемчужин. Ты хоть убил-то его не исподтишка, надеюсь?

– Другой возможности у меня не было, – тихо пробормотал заметно поникший двойник. – Я должен был им всем воздать, хоть как-то…

– И что, тебе полегчало?

– Нет.

– Слушай, Пастырь, в другой ситуации я с удовольствием плюнул бы на твою могилу, но сейчас прошу… Как брата прошу, проводи пленников и не дай тварям их сожрать. Тебе ведь это под силу, так примени её хоть раз по назначению. А я останусь здесь.

– Я отсюда так просто не уйду, – заявила Джейн, отняв руку от лица. – Один ты долго не продержишься.

– А кто сказал, что он один? – ворчливо спросил Сыч, опустив ствол.

– Наверное, русское безумие заразно, – вздохнула Стелла, последовав его примеру. – Осталось только научиться варить этот ваш сакральный «борсч».

В груди тоскливо защемило, но я нашёл в себе силы возразить:

– Ребята, вам есть что терять.

– Мне – точно нет, – безразлично пожала плечами внешница.

– А я себе в жизни не прощу, что сдристнул отсюда, не грохнув парочку-другую местных ушлёпков, – добавил Сыч.

– Я сейчас прям расплачусь, – саркастически изрёк Пастырь. – А если по существу, то поздравляю, братишка, ты хороших друзей себе нашёл. Это дорогого стоит.

Он медленно развёл руки в стороны, как опытный дирижёр перед разминкой, а затем резко хлопнул ладонями. Многоголосым хором вокруг нас разом запищали замки, оповещая, что двери по всему уровню больше не заблокированы. Оставалось только признать, что даже Царь Минос не справился бы лучше.

– Идите с ними, может вам и повезёт, – двойник небрежным жестом смахнул кровь, закапавшую из носа. – Я знаю, где здесь стоит компактный реактор нолдовский. Если его рвануть, то от комплекса одна лишь аккуратная воронка останется. У вас будет примерно двадцать минут, после начала замеса. Потом кто не спрятался – я не виноват.

Я обернулся к мальчишкам, выглянувшим в коридор:

– Пацаны, дуйте в обе стороны, поднимайте на ноги всех, кто может ходить. Собираемся здесь через десять минут.

– Я с ними! – Джейн рванула в дальний конец коридора, где мы видели маленькую девочку.

– Мы тоже ноги разомнём, – тихо предупредил Сыч, и они со Стеллой направились в противоположную сторону.

Какое-то время мы с Пастырем молчали, глядя друг на друга, а затем я всё же нарушил тишину:

– Ты уверен, что справишься?

– Хочешь спросить сейчас именно это?

– Нет, – я подумал, припоминая его воспоминания, поселившиеся в голове. – Что с тобой произошло? Почему ты стал… таким?

– Знаешь, мы ведь с тобой не так уж сильно отличаемся, – поделился он. – Ты прав, у меня был план. Я хотел истребить «Чёрное пламя», выкосить их последователей до последнего, стереть храмы и замки в пыль… А в результате едва сам не стал основателем новой секты.

– Бывает, – пожал я плечами. – За что же ты их так невзлюбил?

– Помнишь, где меня встретили ищейки Лукавого? Тогда, из Инферно, я выбрался не один. Со мной была… – Он глубоко вздохнул, справляясь с эмоциями, и продолжил. – Та самая. Ты понимаешь, о чём я. Мы столкнулись почти случайно, ничего непонимающие об этом мире, но смогли стать сильнее и выжить. Встретив залётных рейдеров, ищущих заветный Центральный Стаб, мы узнали, что на востоке оттуда есть места потише, где без особых проблем обитают выжившие. Довольно долго мы брели в том направлении, теряя товарищей одного за другим, пока нас, оставшихся вдвоём, не подобрали сектанты. Её, как не представляющую ценность, убили прямо на моих глазах, а меня взял на воспитание сам Верховный магистр. Продолжение истории ты знаешь. Только вместе с огромной мощью, в моё тело проникла и страшная слабость. Я могу очень много, но постоянно вынужден держать себя в руках, чтобы не разлететься на части. Любое применение дара понемногу нас убивает, но мы не замечаем этого, благодаря бешенной регенерации… А я вот это ещё как замечаю.

– Поэтому ты не смог расправиться со всеми?

– Нет, просто я узнал правду и возомнил, что могу изменить что-то изнутри. Но тьма всегда останется тьмой, и я понемногу сам превратился в того, кого так сильно ненавидел…

– Что за правда такая? – насторожился я.

– Неважно, тебя это никак не касается, – Пастырь замер, будто к чему-то прислушиваясь. – Так, мне пора идти, они уже близко.

Нас понемногу обступали галдящие люди, горными ручейками стекающиеся со всех сторон.

– А где этот твой тоннель? – вспомнил я о самом главном лишь в последний момент.