Океан

– А ты правда этого хочешь? – не веря ее словам, уточнил я. На этом человеке точно печать Каина, я вообще боюсь что-либо сказать ей, так как держу пари, что она удавит меня морально.

– Да, правда хочу. Мне нравится, когда меня фотографируют, – просто ответила она.

– Что мне делать? – неожиданно для самого себя спросил я.

Леа посмотрела на меня.

– В каком смысле?

Я замолчал, но девушка продолжала сверлить меня взглядом.

– Не важно. Забудь, – ответил я. Зачем я задал этот вопрос? Ведь она бы не дала того ответа, о котором я мечтаю.

Мне повезло, и Леа не стала дальше доставать меня расспросами.

– Нико звонил пятнадцать раз. Потерял меня, – как-то пискляво протянула она, глядя в свой телефон.

Еще и названивает ей… Видимо, она ему так нужна.

– Может, уже пойдем? Я подкину тебя до дома, – сказала она, показывая ключи от машины.

– Хорошо, как скажешь, – согласился я и позвал официантку, чтобы рассчитаться за нас двоих.

Когда мы вышли из кафе, дождь все еще шел. Правда, на горизонте слегка виднелось солнце, от чего небо приобрело голубовато-розовый оттенок.

Находиться в одной машине с Леа мне было немного тревожно. В отличие от Клемента, водила она неосторожно. Превышала скорость, обгоняла автомобили.

– Блин, аккуратнее, – то и дело говорил я на поворотах, вжимаясь в сиденье.

– Расслабься, у меня все под контролем, – небрежно отвечала она, сжимая в зубах самокрутку. Впервые в жизни я испытывал страх, находясь в машине. Даже стыдно за себя. Самое ужасное то, что меня начало укачивать. Обидно будет блевать на глазах у девушки, в которую влюблен.

Но вскоре мы приехали к моему дому. Она обняла меня на прощанье и на огромной скорости скрылась из виду.

12 Фотографии

– Странно, что она этого захотела, – задумчиво сказал Клем, сидя на кровати и перебирая мои старые альбомы с работами. Не знаю почему, но мне безумно нравилось фотографировать. И без смущения скажу, что получалось у меня довольно неплохо. Да, я вообще у мамки гений во всем. Сам бы гордился таким сыном.

– Не знаю. Она вроде сама об этом заговорила, даже уговаривать не пришлось, – ответил я, выбирая объектив для фотоаппарата. Он был совсем новый, мне подарили его на день рождения в этом году.

– Она никогда не любила фотографироваться, – заметил Клемент и посмотрел на меня.

– Тогда для чего она попросила? – удивился я.

– Черт ее знает.

Я ее совсем не понимаю.

Клем пожал плечами и продолжил рассматривать одну из книг о том, как правильно играть в фильмах.

Его слова меня озадачили.

После ужина мы поехали встретить Леа. Странно, но даже для фотосессии она не привела себя в порядок. А с другой стороны, зачем ей это делать? Она всегда красивая и знает это.

На ней было легкое платье винного цвета с маленькими цветочками, серые вязаные чулки почти до колена, непонятная длинная кофта и ее любимые «убитые» черные ботинки. На голове красовалась серая шапка крупной вязки, слегка растянутая и свисающая, как у гнома. Зато опять накрасила глаза.

– Извиняюсь за то, что выгляжу как бабушка, просто вся остальная одежда лежит на крыше нашего дома, – быстро проговорила она, залезая в машину.

– Как это на крыше? Что она там делает? – удивленно спросил я.

– Сушится после стирки, – ответила Леа и закурила.

– Так, а можно в моей машине не дымить? – возмутился Клемент.

– Sorry[3], – ответила она, выкинула окурок в окно и с улыбкой посмотрела на моего друга, будто ожидая от него какой-то реакции.

Через тридцать минут мы уже были в центре Монреаля. Ночью тут красиво, словно в Нью-Йорке.

Привлечь внимание Леа, чтобы сделать хоть одну постановочную фотографию, было просто невозможно. Она то задумается, то отвлечется, то разговаривать начнет.

Я смотрел на своих лучших друзей и думал о том, что мы – очень счастливые люди. Важно ценить моменты здесь и сейчас, пока они не ускользнули. Тогда ты можешь испытать самые яркие эмоции.

Гуляя по узким улочкам Монреаля, мы дошли до парка аттракционов. До закрытия оставался час, и мы не стали терять время. Клемент потащил нас на самые страшные горки, а Леа захотела на карусель, которая поднимается довольно высоко, когда сильно раскручивается. Затем мы залезли на колесо обозрения, и нашему взору открылся весь Монреаль. В этот момент я осознал, в каком красивом месте живу. Светящиеся небоскребы, небо, усыпанное звездами, старинные улицы. Дух захватывает.

Волнуясь, Леа хватала за руку либо Клемента, либо меня.

– А я думал, что ты вообще ничего не боишься, – сказал я, с усмешкой смотря на девушку, которая так потешно прилипла к руке Клемента.

– Сядь на нашу сторону, тут качает просто смертельно, – ответила она.

– Это всего лишь аттракцион, – расслабленно заметил друг.

– Я, конечно, понимаю, что тебя бесят мои крепкие обнимашки, но переубедить ты меня не сможешь. Мне стремно до тошноты. Как вы думаете, тут курить можно? – спросила Леа, выглядывая из-под куртки Клема.

– Нет, даже не вздумай! – в один голос ответили мы.

– Скоро уже спустимся, – уверил ее Клемент, пока я делал последние фотографии ночного Монреаля с высоты колеса.