Океан аргументов

Затем, что касается отрицания объекта неведения, которое цепляется за самость феноменов, то [Арья Нагарджуна] дает опровержение возникновения относительно внешних и внутренних феноменов. Этому посвящена глава I. Три главы (гл. III–V), включая «Исследование чувственных способностей (аятан)», посвящены опровержению мысли о том, что, поскольку в сутрах говорится об аятанах, скандхах и элементах как существующих [феноменах], они существуют в силу их собственной природы. Три главы (VI–VIII), включая главу «Исследование страстной привязанности», написаны для опровержения следующего заявления: поскольку привязанность (chags) и прочее, опирающееся на эти три феномена — аятаны, скандхи и элементы, — существует, а также существуют их три характеристики, — возникновение, уничтожение, пребывание, — указывающие на их составной, или производный, характер, и поскольку у них существуют причина, действие и деятель, то у этих трех феноменов[109] имеется собственная природа. Аргумент, изложенный в главе VIII, применим к отрицанию самосущей природы как личности, так и феноменов. Глава XIII «Исследование составных феноменов», не дифференцируя по отдельности личность и феномены, объясняет, что собственная природа материальных вещей[110] является пустой.

{35} Далее идут три главы «Исследование контакта», «Исследование самосущей природы», «Исследование оков» (гл. XIV–XVI), в которых, иногда различая личность и феномены, иногда не различая их, дается опровержение существования самобытия. Демонстрируется несостоятельность таких аргументов в пользу существования собственной природы вещей как указание на то, что феномены вступают в контакт между собой, что имеются порождающие их причины и условия, что существуют трансмиграции от одной жизни к следующей.

Глава «Исследование кармы и ее плодов » (XVII) опровергает утверждение о том, что сансара имеет собственную природу, и что она является базисом для связи кармы и плода.

Существование собственной природы вещей также пытаются доказать с помощью довода, что имеется причинное основание для обозначения трех времен. Этот аргумент опровергается в главе «Исследование времени» (XIX). Две главы — «Исследование собраний» (XX) и «Исследование возникновения и уничтожения» (XXI) посвящены опровержению аргумента о том, что время имеет природу, основанного на доводе, что оно является сопутствующим условием эффективности (‘bras-bu’i lhan-cig-byed-pa’i rkyen) и причиной возникновения и уничтожения.

Главы «Исследование Татхагаты» (XXII) и «Исследование ошибок» (XXIII) содержат опровержение аргумента, о котором шла речь в главе «Исследование возникновения и уничтожения». Аргумент таков: учение о том, что собственная природа потока циклического бытия является пустой, не имеет смысла, поскольку плод циклического бытия — Татхагата и причина — омрачения существуют. Глава «Исследование четырех благородных истин» (XXIV) является ответом на довод, что если бы все феномены были пустыми от собственной природы, то четыре благородные истины и прочее не имели бы смысла. [Ачарья Нагарджуна] говорит, что в отношении того, что пусто от собственной природы, всё имеет смысл, а в отношении непустого — всё становится бессмысленным. Сказанное может быть добавлено в конце каждой главы, опровергающей самосущую природу.

В ответ на аргумент, что в отношении пустой собственной природы в особенности бессмысленной является нирвана, было дано объяснение в главе «Исследование нирваны» (XXV). Затем автор объясняет зависимое возникновение (rten-‘byung) как идентичное смыслу срединного пути, и что если узреть зависимость (rten-‘brel) или зависимое возникновение (rten-‘byung), то постигается подлинная суть[111] четырех благородных истин. Для того чтобы объяснить это, он написал главу «Исследование взаимозависимости» (XXVI). Если кто-то пришел в замешательство относительно таковости[112], объясненной в предыдущих разделах, то он вступил в систему циклического бытия, а если не запутался, то отвернулся от этой системы. Так как это тоже важно, обе эти цели являются правомерными.

{36} Тот, кто видит таковость зависимого возникновения, не опирается на дурные воззрения — на объясненные ранее крайности и т. д. Чтобы разъяснить смысл этого, была написана глава «Исследование воззрений» (XXVII).