Океан для троих (СИ)

— То есть если дать сиренам это Сердце Океана, то они расторгнут сделку?

— Похоже на то. Говорю ж — не успел узнать подробности. Шаман преставился. Слабоват оказался.

— Хорошая сказка на ночь, — Дороти прикрыла глаза. — Страшная. Так что ты и на что променял, Черный Пес, гроза Ураганного моря?

— Что бы я ни потерял — все мое, любопытная командор.

Дороти хмыкнула, оценивая степень откровенности, и решила, что разговор нужно доводить до конца, и шут с ним, с нежеланием Морено разглашать условия сделки. Захочет помощи — расскажет, никуда не денется. Главное, что Дороти теперь знает — сделка обратима, а Черного Пса сирены спасли бы и так, и значит, перед Черной Ма сама она чиста.

— Твои секреты становятся чужими проблемами, — деланно равнодушно заметила Дороти и приготовилась задать намного более важный для себя вопрос — про Дорана. И почему Морено называл ее друга детства каким-то странным именем. И вообще — откуда ему знать Кейси? Тот и поплавать не успел — погиб в первом же рейсе.

— Знаю. Только поэтому я сижу на твоей кровати и чешу языком. Вместо того, чтобы заниматься вещами поприятнее, — Морено вновь взял фляжку, взвесил ее в руке, точно прикидывая, хватит ли на разговор, и потом нехотя сказал: — Ты хочешь спросить насчет того, кто разнес тебе каюту, верно?

О, Дороти однозначно хотела спросить, но приказала себе прикусить язычок и просто кивнуть. Очень похоже на то, что Морено понятия не имеет о знакомстве Дороти с Дораном, а знает того совсем с другой стороны. И хорошо бы узнать с какой, не раскрывая собственных карт.

— Еще один призрак? — как можно спокойнее спросила он, молясь, чтобы Морено не заметил дрожи в голосе.

— Верно. Его называют Призраком. Сначала я думал, что он тоже легенда, пока лет восемь назад мы не влетели в ураган. Нашей вины тут не было — ветер хлестал с такой силой, что нам вырвало якоря и “Каракатицу” сразу вынесло на открытую воду, да так быстро, что через минуту мы уже не могли разобрать, в какой стороне остался берег. Нас швыряло точно щепку весь день, мы лишились мачт и держались только за счет балласта, но было ясно — утра нам не видать. А в самый глухой час, когда в трюме у нас было уже столько воды, что насосы не справлялись и мы качали уже без продыху, слева по борту возникли огни, да сразу в двух местах — точно в этом демонском котле оказались еще два судна. Когда нас поднесло ближе, мы увидели два корабля. Знаешь, я тогда удивился — вокруг такая буря, а у них всего по паре пробоин, да паруса порвало. Это я уже потом рассмотрел, что им даже молнии богов нипочем. Один корабль — галеон, на носу которого была женщина с цветком — гонялся за более мелким, но юрким фрегатом. Второй вертелся, крутился и уворачивался, но было ясно, что галеон его раздавит. Волны по двадцать футов, ветер — рта не открыть, нас швыряет точно соломину, а перед нашим форштевнем насмерть схватились два призрака — шарахают друг по другу молниями, бьются бортами. Грохот такой — грома не слышно. Ну я и подумал — один черт нам на дно, а тут драка хорошая пропадает. Галеон мне не понравился сразу — напыщенный, как шлюха, которой от дворянчика подфартило. Ну мы с ребятами и зарядили ему в борт со всего ходу. Думали, до этого грохот был — оказалось нет, черта с два, до этого тишь была да благодать. Хорошая вышла драка, жаль, призрак потому и призрак — добить не вышло. После шестого залпа, когда мы уже притерлись к галеону бортом, он неожиданно исчез. Вот прям был и сразу нету. Второй фрегат, которому мы незваными в помощники напросились, сначала подошел ближе — точно нас рассматривал. Потом на носу человек появился, постоял немного, голову наклонил, рукой в грудь ударил и ушел. Потом и фрегат пропал. Развиднелось почти сразу — бурю унесло на континент, а мы на веслах неделю гребли к берегу. На последней воде и вареных сапогах.

Дороти, и сама не заметившая, как во время рассказа наклонилась ближе, поспешно отодвинулась, на что Морено только криво усмехнулся и закончил:

— А потом он пришел сказать спасибо. И я понял, что он мертв.

Глава 14. "Закатная Лилия"

Дороти с большим трудом удалось соорудить на лице гримасу удивления. Эка невидаль — мертв, она считала мертвым Дорана десять лет, а теперь тот приходит по ночам, кидается упреками и столами! И черт бы с ними, с упреками, но почему он не приходил раньше? К ней? Неужели какой-то пират, один раз впрягшийся в драку рядом, для Дорана важнее, чем все, что было между ним и Дороти?

— И как?

— Что “как”?

— Он тебя отблагодарил?

— Да. — Морено помолчал и добавил: — Принес сундук с золотыми монетами. С орлами. Древними. Такие в могильниках в Алантии встречаются. Потом дважды спас жизнь мне и команде. Один раз вытащил “Каракатицу” из водоворота, второй — на части разрубил налландский военный борт, который закрыл нам выход из гавани из порта Вейн. Но это давно было.

— А дальше?