Океан для троих (СИ)

Дороти поняла, что тот уперся быком и расспрашивать его про сделку бесполезно.

– Из-за этой игры в молчанку мы уже потеряли мою силу. Гляди, можем потерять еще, – предупредила она, но Морено только пожал плечами:

– Много будешь знать – плохо будешь спать.

– Чтобы все вернуть на свои места, нам нужно поймать призрачный корабль. “Закатную Лилию” или “Грозовую чайку”? Или… Как там называется корабль твоего призрака?

– “Холодное сердце”.

Вроде бы Дороти и была готова, но все равно от этих двух слов заныло под ребрами. Если до этого она сомневалась, то теперь окончательно поняла, что ей не мерещилось. Доран, черный туман вместо пальцев и чудом спасшийся от сирен корабль – все настолько же реально, насколько и то, что она сама теперь вне закона и вступила в альянс с пиратами.

– Ты хочешь поймать корабль-призрак, – продолжил Морено. – Я гляжу, на мелочи не размениваешься. Конечно, брать на абордаж “Каракатицу” без твоей чудо-силы – чистое самоубийство: там не меньше сотни экипажа, а нас всего двадцать. Так что твоя болтливость на Гряде может стоить нам обоим слишком дорого.

Дороти потрогала разбитое лицо, которое и не думало заживать.

– “Каракатица” опережает нас на два дня – пять мы отыграли, проскочив через сирен. Бригантина, если верить болтунам, тащится вслед за ней. Кстати, зачем? На кой призракам сдались Черный Пес, его корыто и его команда? Что им нужно?

– Саммерс сказал, что на бригантине огромный одноглазый негр расспрашивал их о “Холодном сердце”. Похоже, что охотятся они за Призраком, а мы так – подвернулись под горячую руку.

– Интересно, что нечисти надо от нечисти? Впрочем, странность вот в чем: Призрак бережет Черного Пса, а идут-то они не за тобой, а за “Каракатицей”, – проницательно заметила Дороти.

– Не знаю, я тебе не шаман и не колдун. Если “Лилии” мы подгадили, то на кой дьявол “Каракатица” сдалась бригантине, я не знаю. С ними я не цапался. Так что, изобретательная командор, какой план? Потому что времени у нас – крокодил наплакал. Если “Каракатицу” гонят на Темные острова, то день-два – и нам их уже не достать. С Сердцем Океана или без.

– План… пожалуй, есть. Правда, он займет около пары дней или чуть больше, но так как я уверена, что “Каракатица” от Краба уйдет на восток, а не на север – то времени у нас достаточно.

– Для чего?

– Для того, чтобы найти приманку, на которую клюнет большая призрачная рыба, – ответила Дороти и замолчала.

В эту игру с недомолвками прекрасно можно было играть вдвоем.

– И на что мы будет ловить? – мрачно поинтересовался Морено, но где-то за ровным тоном скрывался нешуточный интерес.

– Узнаешь позже.

Морено помолчал, попялился в переборку и наконец взорвался рыком, ухватил Дороти за рубашку и, притянув к себе до неприличия близко, выдохнул в губы:

– Да говори уже, дери тебя демоны в две смены! Почему из тебя каждое слово нужно тащить клещами, Дороти?!

– С кем поведешься, – парировала Дороти, завороженно глядя на то, как черные тени скользят по резким, словно рубленным скулам, а в единственном глазу на дне сверкает отражение пламени. От его желтого отсвета губы почему-то произносили совсем не то, что хотела голова. – Ты говорил, что не умеешь читать? Однако карты ты разбираешь и в навигации понимаешь. Как?

Морено почему-то и не подумал отцепиться от нее, все также держал за отвороты рубашки. От крепкой хватки там, где кожа соприкасалась с кожей, становилось жарко.

– Я запоминаю линии побережий и глубины. На глаз. Для этого мне всякие закорючки не нужны.

– Научить было некому?

– Я неусидчивый. Со жрецами у меня как-то не сложилось. Да и очереди из желающих я не приметил.

– Могу я. Хочешь? – Дороти, следуя уже намеченным вешкам плана, сначала задала вопрос и только потом поняла, что при такой позе, в которой они сейчас находились, звучал он не то что двусмысленно, а пятисмысленно, и все смыслы были один другого непристойней.

И кто бы сомневался в том, что Морено ухватится за самый грязный из них! Он посмотрел в ответ, тяжело, словно взвешивая все свои грехи и размышляя, можно ли добавить еще один. Потом обвел скулу Дороти, сминая кожу жесткими пальцами и, точно через силу, вытолкнул:

– Хочу.

И стало понятно, что тут тоже какая-то ловушка.

И влетели они в нее точно два москита в мед. Одно радует, что вместе.

Потому что Морено наклонился ближе, так что уперся лоб в лоб, и рубашку почему-то из рук так и не выпустил – наоборот, притянул сильнее. И замер, ожидая.

Дороти стало ясно, что удивительным образом, но именно ей решать, куда плыть.

И с кем.

И плыть ли вовсе.

Нужно было понять, как дышать, когда тебе горячо выдыхают прямо в губы. И ждут от тебя невозможного. А если закроешь глаза, то сто к одному увидишь все того же пикового короля, без улыбки в глазах. И две короны. Только зачем закрывать, когда и наяву все то же.