Океан и Деградация (СИ)

— Ты больше не должна спрашивать моего разрешения, — напоминает, а внутри меня что-то приятно копошится. Нервишки щекоткой терзают легкие.

— Иди уже, — Роббин подгоняет меня, убрав конфеты на самую верхнюю полку шкафа. Правда, думаю, эти умные двойняшки, если захотят, соорудят себе ступеньки из кухонной утвари.

— Я быстро, — уверяю, схватив связку ключей, которую мне протягивает Кэнда, напомнив про правила безопасного вождения. В Северном Порту на дорогах не встречаются патрули. Служителей закона здесь можно по пальцам пересчитать, лишних людей нет. Это важное уточнение. Прав-то у меня нет. Но Кэнда разрешает нарушать правило, не зря тайком же учила меня вождению.

Дилан тоже пытался… Но, кхм, преподаватель он суровый и слишком нервный.

— Вернись лучше с ним, — миссис Эркиз ставит чайник. — Тогда вы все будете обречены на помощь мне.

Я торможу на пороге, хмыкнув:

— А Ричард?

— Не беспокойся, — женщина стреляет в меня взглядом, — я и до него докопаюсь.

Уж в этом не сомневаюсь. Роббин стала строгой матерью. И детям везет меньше, чем Дилану. С ним она не была так дотошна. Так что парню, можно сказать, повезло.

Выбегаю в коридор, бросив рюкзак возле комода. Торможу напротив зеркала, изучив свое лицо. Раскраснелось. Энергия бьет ключом. Щеки румяные, глаза эмоционально наполнены. Пытаюсь пригладить беспорядочные локоны. Разглядываю одежду, разглаживая мятые участки, и невольно провожу ладонями по талии, не нащупывая ребра. Часто так делаю. Потому что это странно — не чувствовать костей. Оглядываюсь, проверив, нет ли кого поблизости, и приподнимаю ткань майки, подкрепив свои ощущения зрительным фактом.

Костей нет.

Касаюсь щек. Впадин нет.

Поправляю лямки бюстгальтера и упираю ладони в бока.

Всё на месте.

В последний раз встряхиваю волосы и быстрым шагом направляюсь к двери, покинув тихий дом Эркизов.

— Кофе? — Роббин ставит кружку на стол, держа над ней чайник.

— Спасибо, — Кэнда пребывает в глубокой задумчивости. Смотрит куда-то в сторону, пальцами барабаня по своим губам. Роббин наливает и себе кипятка, размешав сахар в обеих кружках. Прислушивается — дома подозрительно тихо. Опять эти неугомонные что-то замышляют.

Кэнда вздыхает, выглядит тоскливо и не понимает, какие чувства преобладают внутри неё:

— Я всегда испытываю радость, когда мои клиенты преодолевают трудности и получают возможность жить самостоятельно. Но всё равно переживаю. Тея была сложным пациентом.

— Она будет посещать терапевта, — это даже не обсуждается. Дилан тоже продолжает общаться со своим врачом. Раз в месяц, при необходимости, больше, посещает его, ведь проблемы порой дают о себе знать. Главное, теперь он работает над ними, а не обрастает, заглушая употреблением курительных смесей. — Мэгги сказала, что возьмет её под свое крыло, — садится напротив, подвинув одну из кружек к гостье. Уитокем кивает, поблагодарив еще раз, и сжимает кружку ладонями, долго рассматривая горячую жидкость, с поверхности которой к её лицу вздымается пар.

— Хорошо, — шепчет, вновь подперев щеку ладонью:

— Так странно… Привезти её сюда. А уехать одной.

Роббин хмурится. Ничего странного она в этом не видит. Давно пора, а эти придурки из комиссии только время тянули.

— Даже грустно, как-то… — Кэнда совершает глоток, своей апатичностью выбивая Роббин из колеи. Эркиз решает немного сменить тему, точнее, перескочить совершенно, и с таинственной улыбкой сощуривается:

— А ты когда собираешься миссис Боу стать? Часики тикают…

Щеки взрослой состоятельной дамы вдруг вспыхивают румянцем как у десятилетней девчонки, а голос надрывается от смущения:

— Ой, отстань.

Школьный коридор нагоняет тоску. Занятия уже закончились, люди встречаются редко, но не тишина настраивает меня на размышления. Дело в том, что я хотела поступить в колледж в этом году. Вроде нормально сдала общий экзамен, получить диплом об окончании школы, самостоятельно готовилась к вступительным, но медицинский — сущий Ад. С моими результатами не пройти даже первый этап. Не набрала нужный балл.

Но Роббин просит не унывать. Предложила мне в этом году подработать и набраться опыта в больнице Эркиза, параллельно буду заниматься с репетиторами. Оплачивать которых намереваюсь сама. Как-нибудь. А в следующем году попробую снова.

Выхожу на лестницу. Выход на задний двор открыт. Слышу гул музыки, под которую тренируется группа поддержки, слышу привычный ор Мартина. И сжимаю кулаки, взволнованно заморгав, встав на пороге дверей.

Солнце слепит в глаза. Трепет перерастает в ненормальную судорогу.

Вдыхаю.

Размеренная жизнь Северного Порта кажется многим приезжим скучном и однообразной, но это именно то место, так сильно привлекающее меня, место, в котором мне хотелось бы остаться.

И теперь я имею право.

Выдыхаю.

— О, смотри, красотка, — этот тип отжимается на последнем издыхании и каким-то образом успевает девушками любоваться. Ребята по обе стороны от него вскидывают мокрые от пота лица, устремившись вниманием в сторону тоннеля под стадионом, служащем одним из входов.