Океан Любви

Так и уснула она и проснулась только от нежного прикосновения бабушкиных рук. Села тогда Светлячок на свою постель и рассказала всё, что произошло с ней бабушке. Вздохнула бабушка и ответила девочке словами псалма: «Не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в них же несть спасения. Только Господь будет рядом с нами и в горе, и в болезни. Надо помнить это всегда и верить, что он всех нас бережно держит на своих заботливых руках. А начнешь слушать Темного Ангела, да смотреть в его кривое зеркало – горе тогда тебе! Заберет он у тебя и разум и душу – не призывай его к себе в помощники, даже если скучно и грустно тебе!» Потом, когда выздоровела, Светлячок сходила на исповедь и покаялась в том, что унывала и жалела себя. А как иначе – Темный Ангел, конечно, искусный обманщик, но ведь он не подойдет, коли ты к себе грех в мыслях не допустишь. С тех пор ещё усерднее стала молиться Светлячок. И сейчас она спала под колыбельную Доброго Ангела, который укрывал её своими крыльями от злых и холодных колючек Темного Ангела, который скучал в сторонке.

На следующее утро бабушка проводила монахиню до дома знакомых, которые помогли ей доехать до монашеской обители на их лошади. А на замечательный праздник Пасха, вся община, с дарами и с подарками приехала к монахиням в гости, чтобы поддержать и отпраздновать вместе замечательные праздник, а потом и Во Славу Божию, помочь в возрождении поруганной и разрушенной монашеской обители. Была там и Светлячок, и Добрый Ангел. А Темный Ангел не мог пойти на этот замечательный праздник и испортить его. Почему? Да потому что Монашеская обитель – это обитель Божья! Там Темные Ангелы быть не могут – климат там для них губительный! А вот люди в обители этой душой спасаются!

Странник

Было это в воскресенье.

Идём мы с бабушкой с базара, а навстречу нам идёт человек. Одет в очень старую одежду, веревкой подпоясанный, обут в старую обувь, а на груди кожаный шнурок и деревянный крест. Странный вид был у этого человека, в городе в таком виде не ходят. Некоторые люди оборачивались, дети посмеивались, а он шёл, как будто не замечал подобной реакции, и даже слегка улыбался. Шёл он к церкви. День был воскресный, у церкви было много народа.

Он подошёл, перекрестился, сел рядом с людьми, которые сидели на паперти, достал из сумки еду, которая была при нем, и пригласил трапезничать вместе с ним. Видно было, что народ на паперти знал его и с уважением и дружелюбием относился к этому странному человеку. Некоторые люди, выходя из церкви и увидев его, подходили и долго о чём-то беседовали. Странным мне всё это показалось. Человек сидит на паперти, одет в тряпьё, а к нему такое почтение и уважение. Бабушка, заметив моё смятение, рассказала мне вот эту историю.

Жил в одном селении Степан. Красивый, статный, сильный. И была у него семья – жена и сын. Жили они дружно. Вместе работали, вместе сына воспитывали – всё как во всех семьях, да вот только всё – да не всё. Был Степан горд своими достоинствами – и умён и красив, и селён и не беден, и жена – красавица и сын – крепыш, чего ещё от жизни надобно. Все в церковь идут, Богу помолиться, а он дома остается, работой своей занимается. Ему говорят: «Идём, Господа поблагодарим, родственников помянем» А он как будто и не слышит вовсе. Не хотел он Господу кланяться да благодарить, считал он, что сам он в своей жизни хозяин, и ни к чему ему ни Бог, ни Церковь. Ни одной иконы не было в их доме. Картины красивые были, а вот лика Божьего не было. Не произносил он молитвы за трапезой, на сон грядущий не молился и не каялся. В общем, жил, как ему хочется – сам себе указ. Сын его крепыш рос здоровеньким, только вот крестить его не пожелал Степан. Гордо он всем заявлял, что лучше всякого Бога о сыне позаботится. Время быстро бежит, вот уж сынок и рубанок с отцом держит и такой же статный да деловитый – весь в отца. Казалось, минует этот дом все горести да напасти. Но гладко только на бумаге, а в жизни есть всегда овраги.