Океан Любви

По Вере воздается…

Когда придешь к нему с мольбой…

В душе вдруг жизнь проснется!

Ведь жизнь без Бога – это тьма,

Скитание в пустыне…

Ты веришь – значит, Бог с тобой!

И всё плохое сгинет!

Коптила лампа на столе

Коптила лампа на столе,

Трясясь,

Трещали свечи в хрустале,

Молясь.

Молитвы поминальной стон

Гудел,

Вершил колдун чудной обряд,

Меж дел.

Души невинной белый храм

Разбил,

В грудь юную он ржавый гвоздь

Вонзил.

Заказ исполнил за пятак,

Как знак.

Живого к мертвым прикрепил

За миг.

Всем был доволен чародей,

Злодей.

Он мнил, что Бога он умней,

Сильней.

Но на груди у жертвы крест,

Как щит.

А в сердце Вера, что Господь

Хранит.

Сквозь все напасти, беды сквозь

Пройдя,

От скорби Верой сохранив

Себя.

Все пережив, и ад, и боль

Познав,

Душа окрепла, колдовство

Поправ.

С любовью в сердце и судьбу

Любя,

Злодею говорит:

«Пусть Бог простит тебя!»

Темно вокруг, лишь блеск свечи

Темно вокруг, лишь блеск свечи

огнем чернила разрезало,

и воском плакала в ночи,

облизывая пламя, жало.

Молитва… нет… заклятья стон

наполнил комнату и душу,

шаги, шаги со всех сторон,

ещё шаги, и стон стал глуше.

Кто ты? Чего роптать решил?

Вопрос возник вдруг ниоткуда.

Ты душу продал за гроши…

Чего же стонешь ты – Иуда.

Трещали свечи, пламень жег,

того, кто исполнял заклятье,

просил он счастья для себя,

но получал лишь сладострастье.

Оледенел он от него.

Души в нем больше не осталось,

он был машиной для утех,

отринув и любовь, и жалость.

Он, как и прежде, наверху.

Он заложил за это душу…

Но вот он на коленях – здесь.

И ты мольбы его послушай…

Возлюби

Как часто мы случайно лжём,

Как запросто мечтанья губим.

Мы убиваем Божий дар,

когда других лишь телом любим.

Господь сказал нам: «Возлюби!»

Но мы, лишь телом прикасаясь,

любовь, зажатую меж тел,

в душе тихонько убиваем.

Заборами из пышных фраз,

друг друга к стенке прижимаем.

Воруем тихо у других, судьбу…

и страсти нагнетаем.

Мы рассуждаем о делах.

Мы честолюбием блистаем.

Тихонько вытеснив любовь,

камнями душу забиваем.

Господь сказал нам: «Возлюби»

Но мы не любим, а желаем…

Собою мир весь заслоняем,

и всё, что будет впереди.

Пусть всё Господь простит

Златые купола

лучами в душу светят,

Чугунный колокол

молитву говорит.

На паперти старушка,

заложница напасти,

Мне прошептала:

«Всё Господь простит!»

Как колокольный звон,

слова ее звучали,

Лишь для моей души,

лишь для моей печали.

Они мне душу жгли,

они в ушах кричали.

Смыв с тротуаров грязь,

собой все заслоняли.

Как воскрешенья знак,

подробности вставали.

И сердце простонало:

«Пусть всех Господь простит!»

Пусть всё Господь простит!

Сотрет всю ложь и подлость,

Пусть ветром перемен

мне душу оживит.

Воскреснет сердце пусть,

отравленное ложью.

Пусть гимном зазвучит!

Пусть всё Господь простит!

Крест Южный осенил полуночное небо

Крест Южный осенил полуночное небо,

Луна окрасилась в кровавый цвет.

Сад тишину хранит, лишь кто-то тихо ропщет,

И слышен звон монет – оплата за «визит».

«Я подойду к нему, склонюсь и поцелую», –

Сказал Иуда тем, кто заплатил ему.

Он говорил себе: «Предав Его спасу я!»

Спасителя предал, ввергая мир во тьму.

Спаситель знал свой крест, он знал, кто был предатель,

Но не роптал на путь, что предстоит пройти

Иудин поцелуй, как будто гада жало,

Жестоко обожгло Того, кто мог Спасти.

Предательство свершив, он ощутил потерю.

Он душу потерял за мерзкие гроши…

Забвенье и позор ему открыли двери,

Презрение и стыд, и мертвый стон души.

Он кинулся назад, чтоб вымолить прощенье,

Но отшвырнул солдат с презрением его:

«Ты совершил, что мог! Иди своей дорогой!

Сам суд себе верши, ненужный никому».

И он свершил свой суд, с осиной обвенчавшись,

Петлёй себя скрепив с отмершим черенком.

Безжизненно паря с безжизненной душою,

Без права рядом быть с друзьями и Христом.

Верую

«Добрые люди» знают всё!

Зло развенчать готовые.

Шепчут: «А всё ль ты ведаешь?»

«Веруешь? А готова ли?»

Факты, советы, доводы,

Мысли и наставления.

Мнут все портреты, титулы –

смело, без сожаления.

Дружно кричат: «Ох, ряженый!

Веры в нем нет и святости!»

Сальной приправив гадостью,

наспех в умишке слаженной.

В эти минуты солнышко,

крадясь, за тучку прячется.

Чтобы не видеть подлость всю.

С Верою как дурачатся.

Криком вскричит душа в ответ:

«Верую люди, Верую!

Всё, что несете вы мне в след,

Спрячьте под скатерть серую!»

Чтобы не нес мне этот мир,

Всё это – Божий промысел!

Всё, что вы дали мне, увы,

лишь человека помысел!

Тот, кто пытался линчевать,

станет мне ближе сродника.

Он помогал мне сильной стать,

«Тигра» творил из «скромника».

Брешь маловерья осветив,

факелом правды «Иудовой»

Боль сквозь безверье позабыв,

К Богу с хвалой прибуду я.

Гимн покаянный зазвучит:

«Господи, будь к нам милостив!

Милостью Божьей огради,

от ереси и льстивости.

Ум мой Собою освети,

похоть убей с соблазнами.

Дай мне с Тобою рядом быть,

Духа победу празднуя.

Господи, Боже мой, прости,

мне маловерье разное.

Душу мне Верой укрепи,

мысли все вырви грязные.

Дух мой любовью освети,

Чистой, без тленной пленности.

Господи, милостив будь, прости,

чувств, не окрепших прелести.

Господи, зришь Ты меня в грехе,

в гордости, в лени, в праздности.

Дай мне к стопам Твоим припасть,

и не отринь от Благости.

Распятая душа разверзла небеса

Распятая душа разверзла небеса.

Вмиг молчаливый крик во все сердца проник.