Океан любви

«Чудесный финал прекрасного дня, — подумала она. Нет, не только дня. Весь уик-энд был наполнен настоящим отдыхом, счастьем…» Дженнифер неожиданно вздрогнула, вопреки разлившемуся вокруг теплому вечернему воздуху, и, закрыв глаза, поплыла по волнам густого аромата сосновых деревьев, смешивающегося с бодрящей свежестью морской воды. Затем, не обращая внимания на москитов, яростно атакующих ее лодыжки, она медленно пошла назад, к дому, ступая босыми ногами в такт с песней Лу Рида, которая все громче и громче звучала в ее голове:

О, этот дивный день,

Я рад был провести с тобой

Действительно прекрасный день…

Когда Дэвид подъехал к дому следующим утром, Дженнифер уже отправилась на работу, и Жасмин, с радостным блеском в глазах, заметила, что впервые на ее памяти хозяйка собиралась на работу с такой неохотой. Однако, тогда как Дженнифер испытывала не лучшие чувства в отношении начала новой рабочей недели, новая вспышка радости и возбуждения охватила тех, кто остался в доме Ньюманов, ибо Дэвид и Жасмин приступили к дальнейшим обсуждениям их планов в связи с приездом детей.

Как и следовало ожидать, Бенджи приходил всякий раз в ярость от их нескончаемых тайных перемолвок, и поэтому Дэвид решил посвятить его в суть надвигающихся событий немного раньше, чем планировал. После возвращения мальчугана из школы он рассказал ему все от начала до конца: о Рейчел, детях и об их приезде.

Поначалу у мальчика смешались чувства от всего услышанного. Бенджи не мог поверить, что у Дэвида есть собственные дети, и не мог понять, почему он никому об этом не рассказал раньше. Затем ребенок испытал чувство обиды и разочарования, когда подумал о том, что они приедут сюда к Дэвиду и он будет проводить все свое время со своими детьми, а не с ним. Бенджи не понимал, почему Дэвид не хочет сообщить об этом маме, потому что знал, что Дженнифер будет одновременно и удивлена, и очень рада узнать о том, что у Дэвида трое детей.

Дэвид заверил Бенджи, что расскажет о своих детях его матери, но для начала он хотел бы попробовать ей объяснить все целиком, так как сделал это с Бенджи. Бенджи упал духом, когда узнал, что ему не будет позволено первым огласить такую сногшибаемую новость, но затем, когда Жасмин случайно упомянула о возрасте Чарли, мальчик внезапно оживился и приобрел весьма заинтригованный вид.

— Ему двенадцать?

— Ну, да.

— Почти столько же, сколько и мне?

— Да, он чуть-чуть постарше.

— Дэвид, как ты думаешь, мы можем подружиться с ним?

— Я уверен в этом!

— Ух, ты! Когда он приезжает?

— На следующей неделе в среду.

— Кр-р-руто!

Бенджи был покорен этой идеей. Он с ярым энтузиазмом присоединился к Дэвиду и Жасмин в их исследованиях чердака и поисках спальных мешков и раскладушек. Жасмин сказала, что нужно найти и тент, на всякий случай, если вдруг хрупкие стены домика Дэвида не выдержат внезапной экспансии такого количества новых обитателей.

В процессе своих приготовлений Дэвид понял, что не может рассчитывать на поддержку одной лишь Жасмин, особенно если Дженнифер и Алекс будут дома. Ему хотелось, чтобы у детей была полная свобода, чтобы они могли поехать или пойти всюду, куда пожелают. Поэтому он решил посвятить в эти дела своих друзей — их дом или работа могли бы стать тем местом, куда ради интереса или в случае необходимости могли бы прийти дети. Он позвонил Джерри Рейли, который жил за пределами Лиспорта, и Билли, остряку из гастронома, и в тот же день после работы захотел увидеться с Клайвом и Дотти. Вначале Дэвид думал, что объяснит лишь основные моменты, связанные с приездом детей, но в процессе рассказа он испытал некое облегчение и обнажил перед Клайвом всю свою печальную историю. Клайва очень взволновал рассказ друга, он был тронут доверием и не раз вытирал глаза большим, украшенным орнаментом пейсли [9], шелковым платком.

Накануне приезда детей Дэвид ощущал себя студентом, готовящимся к сдаче экзаменов. Он постоянно просыпался в течение ночи и смотрел на будильник, подсчитывая, сколько осталось времени до подъема, и пытался представить себе, где сейчас находятся его дети. В шесть часов утра, больше не в силах спать, он вскочил с постели, принял душ, наскоро оделся и вывел Додди на прогулку к гавани. Дэвид наблюдал, как восходит солнце над восточной частью Файр-Айленда, дав себе уговор, что отправится домой сразу же, как только нижний край солнечного диска оторвется от далеких дюн.

Позавтракав с Додди, он осуществил финальную проверку запасов продовольствия, чтобы удостовериться, что купил все, что любили дети, после чего совершил последний осмотр дома. Когда Дэвид удостоверился, что все готово к долгожданной встрече, он запер дом и направился в гараж.

Подъезжая к дому Ньюманов, Додди весело завиляла хвостом и затявкала — Бенджи и Жасмин уже ждали их у парадной двери, натянув старую простынь, словно транспарант. На ней большими черными буквами, неровно красовалась надпись: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, СОФИ, ЧАРЛИ И ХАРРИЕТ».