Океан любви

Когда Ричард вышел, Дэвид, не двигаясь, некоторое время просто стоял, рассматривая это грязное жилище. Возможно, это и не было такой хорошей идеей, подумал он. Было бы гораздо лучше остановиться в какой-нибудь гостинице. Он почувствовал, как случайная дрожь пробежала по телу, и, ставя свой портфель на полку, начал потирать ноги в надежде уменьшить боль, которая появилась неожиданно. Затем Дэвид резко упал на обвисшую кровать и уставился в потолок. Внезапное чувство депрессии и смутного беспокойства охватили его с ног до головы и впервые начиная с отъезда из Шотландии он почувствовал знакомую унылую боль одиночества. На этот раз, как ему казалось, ситуация была еще хуже. Это чувство быстро набирало еще большую силу в его болезненном и лихорадочном уме — теперь, в этой мрачной комнате и незнакомой обстановке, он был действительно один — по ту сторону океана от детей, от родителей. По ту сторону океана от Рэйчел.

Глава двенадцатая

Уже ближе к вечеру, ко времени ужина, Дэвид понял, что заразился каким-то опасным вирусом, вероятно, от ребенка в самолете — все его тело ныло, и страшно болела голова. Он сидел с Ричардом за столом на кухне, ел недоваренные макароны и пил много вина, надеясь на то, что скоро сможет извиниться и пойти лечь спать. Однако Ричард едва успевал набирать в легкие воздуха, пересказывая бесконечные истории и анекдоты из того времени, когда они служили вместе в армии. Дэвид, чувствуя себя обязанным играть роль вежливого гостя, слушал с неподвижным и разгоряченным лицом, натянуто улыбаясь.

После еды Ричард сложил тарелки в посудомоечную машину, а затем, не оставляя Дэвиду никакого выбора, достал из кухонного буфета два стакана и бутылку виски. Налив в каждый по большой порции, он снова сел и без всяких колебаний начал разговор о Рэйчел. Дэвид не чувствовал ни малейшего настроения вдаваться в детали и поделился с другом лишь самой общей информацией о том, что случилось.

По мере того как Дэвид говорил, он заметил, что интерес Ричарда к предмету рассказа быстро угасает, и почти незаметно они перешли от Рэйчел к Энджи. Теперь Дэвид оказался в роли сочувствующего слушателя. Выпив еще две рюмки виски, Ричард нечленораздельно рассказывал в форме бесконечного непрекращающегося монолога о проблемах своего семилетнего брака — Энджи не могла иметь детей и восполняла это, тратя деньги так, будто они растут на деревьях. Она начала делать этот ремонт, не посоветовавшись с мужем.

Дэвид покорно сидел и слушал друга с горящим в лихорадке лицом и глазами, уставшими от нехватки сна и долгих посиделок. В полночь он понял, что не способен далее заставить себя все это слушать, зевнул и поднялся из-за стола. Это вызвало резкую остановку излияний Ричарда. Бормоча смиренные извинения за то, что утомил Дэвида своими проблемами, он также поднялся и, шатаясь, они вместе стали подниматься наверх.

С чувством облегчения Дэвид закрыл за собой дверь и тяжело опустился на узкую кровать, потирая свои измученные глаза. Он резко встряхнул запястье и взглянул на часы. Было половина первого, он провел на ногах уже почти целые сутки. Дэвид тяжело вздохнул, чувствуя полное истощение и, встав, пошел в ванную.

Он медленно почистил зубы и начал плескать себе в лицо воду, пытаясь уменьшить неприятные ощущения в глазах и тяжесть в голове, вызванную недомоганием и большим количеством выпитого спиртного. Затем вернулся в спальню, разделся и лег, натягивая одеяло до подбородка, чувствуя озноб. Дэвид попытался закрыть глаза, но голова разрывалась, кружась от бесконечной болтовни Ричарда и излишне выпитого.

Нужно было успокоиться и освободить голову от утомительных мыслей. Он повернулся и осмотрел маленькую комнату в поисках журнала или книги, но не увидел ничего, кроме загруженной полки каких-то документов и научных изданий, которые подпирала «Большая юридическая энциклопедия». Дэвид подумал, что, возможно, у себя в портфеле он найдет старую газету, и встал с кровати. В портфеле лежал лишь доклад о дистрибьюторе «Глендурниха». Решив, что это лучше, чем ничего, он вынул его, закрыл портфель и вернулся в постель.

На следующее утро его разбудил звук лязгающих крючков. Дверь ударилась о его кровать, и Дэвид увидел затуманенные глаза и бесцветное лицо Ричарда, свесившееся над ним.

— Ричард? В чем дело? — спросил он изумленно.

Ричард пригладил свои взъерошенные волосы:

— Слушай, Дэвид, мне жаль, но боюсь, что мы проспали. Надо поторопиться. Я собираюсь позвонить в «Звездные Лимузины» прямо сейчас, чтобы за нами приехали, потому что вряд ли смогу сегодня сесть за руль.

Он поспешил выйти из комнаты; какое-то время Дэвид продолжал лежать в кровати, пока не начал чувствовать в голове болезненное пульсирование, а за ним и боль во всем теле. Он посмотрел на часы, они показывали 09:30.

— О, черт!

Он сбросил с себя одеяло и вскочил на ноги, это внезапное движение усилило в нем непреодолимое чувство тошноты. Постояв около минуты, Дэвид пытался сконцентрироваться и ощутил, что кожа стала похожа на гусиную от неприятных покалываний во всем дрожащем теле.