Океан сказаний

Жил в Айодхйе царь Вирабаху, который всегда охранял своих подданных так, словно все они были его сыновьями. Однажды явились к царю горожане с жалобой: «Каждую ночь, о могучий, воры грабят наш город. Мы не спим, пытаемся их подстеречь, но ничего не выходит». Услышав об этом, царь выслал ночью соглядатаев, но и они не поймали воров. Тревога не улеглась, и тогда царь сам вышел ночью нести стражу. Один-одинешенек, с обнаженным мечом в руках, он обходил город и увидел какого-то человека, кравшегося по крепостному валу. Тот ступал осторожно, боясь быть замеченным, глаза его бегали, как у вороны, он озирался, будто лев, то и дело пригибая голову, фигура его ясно проступала в бликах, которые отбрасывал его обнаженный меч, и даже блики эти были подобны веревкам, с помощью которых он вознамерился похитить сокровища — звезды. Увидев его, царь решил: «Наверняка это и есть вор, это он, бродя в одиночку, грабит мой город». С этой мыслью хитроумный царь кинулся к вору. Вор, испугавшись, спросил: «Кто ты?» На это царь ответил: «Я дерзкий грабитель, на счету у меня много тяжких грехов. Ты мне скажи, кто ты такой?» Вор сказал: «Я — вор, орудую в одиночку и очень богат. Пойдем ко мне в дом, и утолю я твою жажду богатства». Царь выслушал и согласился. Вместе с грабителем отправился он в его лесное жилище, скрытое глубоко под землей. Там обитали прекрасные женщины, сверкало множество драгоценностей и всяческих сокровищ, словно это был город нагов.

Когда вор ушел во внутреннюю часть своего жилища, к царю, оставшемуся снаружи, приблизилась одна из прислужниц и сочувственно произнесла: «Куда ты пришел! Уходи поскорее. То вероломный убийца, он промышляет в одиночку и, не колеблясь, убьет тебя, опасаясь, что ты его выдашь». Услышав такое, царь тотчас же удалился, пришел к себе во дворец, вызвал военачальника и вернулся туда вместе с войском. Придя к тому месту, он окружил логово вора, послал внутрь отважных людей, отобрал все награбленное и схватил грабителя. Когда ночь была на исходе, царь назначил ему наказание. Вора повели через рыночную площадь к месту казни. Пока вели туда вора, увидела его дочь торговца и полюбила с первого взгляда. Бросилась она к своему отцу и сказала: «Если тот, кого ведут сейчас под барабанный бой к месту казни, не будет моим супругом, считай, что я умерла». Отец понял, что ее не остановишь, отправился к царю и предложил ему десять миллионов, чтобы тот освободил вора. Царь разгневался на торговца и не только не отпустил грабителя, а повелел немедленно посадить его на кол. Тогда дочь торговца, которую звали Вамадатта, взяла тело вора и, любящая, взошла вместе с ним на погребальный костер.

Так проявилась их связь в прежнем рождении. Кто может избежать того, что ему уготовано, и кто от чего может кого-то удержать? Вот и твой сын Анандавардхана, царь, был связан в прошлом рождении с Суратаманджари. Иначе как могла бы возникнуть подобная любовь у высокородного царского сына к девушке из матангов? И потому следует просить отца ее, матангу Утпалахаста, отдать за царевича свою дочь, могучий, и тогда мы узнаем, что он скажет». Когда посоветовал я это царю, Палака послал гонцов к Утпалахасте просить руки девушки. Гонцы передали просьбу царя, и матанга ответил им: «Мне это по душе, но я отдам свою дочь Суратаманджари тому, кто заставит восемнадцать тысяч брахманов, живущих в городе отведать пищи в моем доме». Это были слова, прозвучавшие как обет. Тут же вернулись гонцы к царю Палаке и все ему рассказали. Понимая, что у матанги есть на это свои причины, царь созвал брахманов города Удджайини, поведал им обо всем и объявил свою волю: «Вас восемнадцать тысяч, и все вы должны принять пищу в доме матанги Утпалахасты. Я не желаю иного». Дваждырожденные, к которым царь обращался, убоялись принять еду от чандалы и, не зная, что делать, собрались в храме Махакалы, предавшись умерщвлению плоти. «Без опасений примите еду в доме Утпалахасты, ибо не чандала он, а видйадхар, и весь род его тоже не чандалы», — так повелел явившийся во сне брахманам Шамбху. Они поднялись, пошли к царю, рассказали об этом и возгласили: «Пусть Утпалахаста, о царь, приготовит чистую еду где-нибудь за пределами поселка чандалов, и тогда мы примем ее». Выслушав это, царь повелел построить для Утпалахасты другое жилище и, радостный, повелел чистым слугам приготовить для него еду. Восемнадцать тысяч брахманов вкушали угощение, а Утпалахаста стоял перед ними, совершив омовение, в чистой одежде.