Океан сказаний

Она же так отвечала ему: «Непременно поправится моя подруга, когда ты станешь ее супругом, но пока что она тяжко страдает. С тех пор как увидела тебя царевна Падмавати и ты унес ее сердце с собой, пришла она в отчаяние и ничего не видит и не слышит, сорвала с себя ожерелья и носит вместо них сплетенные волокна лотоса, покинула ложе и терзается на подстилке из листьев лотоса. Могущественнейший из могущественных, клянусь тебе, что самое ее тело, умащенное сандаловым маслом, испарившимся от внутреннего жара и обратившимся в серый пепел, словно смеясь белым смехом, кажется, говорит: «Та самая красавица, которая прежде была столь стыдлива, что не могла даже и слышать упоминания о любовнике, в сколь жалкое состояние пришла теперь из-за разлуки с возлюбленным!» Вот ее послание к тебе». И затем Манохарика прочла еще две шлоки, которые передала ей Падмавати.

Стоило Муктапхалакету выслушать все это, как избавился он от боли, и с радостью приветствовал Манохарику, и сказал ей: «Твои слова поистине оказались для моей души животворной амритой, и я пришел в себя, обрел бодрость духа и избавился от вялости. Мои добрые дела в прежних рождениях наконец принесли сегодня достойный плод в облике вести о том, что дочь повелителя гандхарвов столь благосклонна ко мне. Но если я еще мог кое-как снести муки любви, то как могла это вытерпеть она, чье тело нежно, как цветок шириши? Теперь отправлюсь я в храм Гаури, а ты приведи туда мою возлюбленную, чтобы поскорее мы смогли там встретиться. Поспеши, благовестная, успокоить свою подругу и дай ей вот этот драгоценный камень, останавливающий поток печали, который был дан мне Самосущим, когда я его обрадовал своими подвигами, а вот это ожерелье, подаренное мне самим Индрой, пусть будет моим даром тебе». И молвив так, передал он ей драгоценность, украшавшую его чело, для Падмавати и, сняв с себя ожерелье, надел на шею верной подруги. Обрадованная Манохарика низко поклонилась ему, села на свою птицу и полетела к Падмавати, а Муктапхалакету, с которого доставленная весть вмиг сняла всю истому и вялость, поспешил вместе с Самгхатакой вернуться в свой дворец.

Манохарика же, отыскав Падмавати, рассказала ей о любовных мучениях ее возлюбленного, которым она сама была свидетельницей, и повторила ей, как он велел передать, все слова его, полные любви и сладостной нежности, и поведала об условленной встрече в храме Гаури, назначенной им, и отдала подруге волшебно-драгоценный камень, избавляющий от печалей, и показала ожерелье, полученное в подарок ею самой. Крепко обняла ее Падмавати, и поблагодарила за то, что она так успешно выполнила порученное, и забыла о всех мучениях, испытанных до получения такой благой вести, и прикрепила, словно свою радость, драгоценный камень, утоляющий печаль, к диадеме, и собралась идти в храм Гаури.

А в то время случилось так, что пришел в этот же храм подвижник Таподхана вместе со своим учеником, твердым в обетах, звавшимся Дридхавратой, и сказал ему: «Я должен на некоторый срок уединиться для размышлений в этом божественном саду, а ты останься у входа и никого сюда не пускай, пока я не кончу размышлений и не совершу жертву Парвати». С таким наказом оставил подвижник своего ученика у входа в сад храма, а сам сел под пожелай-деревом и погрузился в сосредоточенные размышления. Потом, кончив размышлять, он пошел в храм, чтобы поклониться Амбике, но не уведомил об этом ученика, по-прежнему сидевшего у входа в сад.

А тут и примчался туда на небесном верблюде подобающе наряженный Муктапхалакету, сопровождаемый своим другом Самгхатакой, и уже готов был въехать в сад, как ученик Таподханы остановил его: «Не входи туда! Мой наставник занят там размышлениями». Царевич же, жаждавший встречи с возлюбленной, подумал про себя: «Просторен этот сад, и может быть, что она уже пришла и бродит где-нибудь, а подвижник сидит себе в каком-нибудь уголке» — и перенесся вместе с другом по воздуху прямо в сад.