Океан сказаний

Отвечал государю предводитель бхилов: «Божественный, пусть твой слуга покажется моему сыну». И пошел я с веталой к нему, и с помощью сильного снадобья вернул мне сын Экакикесарина человеческий облик, и вернулись мы, радостные, к государю. И когда я склонился к его стопам, сообщил он предводителю бхилов, кто я такой. Тот же по соизволению государя пригласил нас воспользоваться его гостеприимством, провел нас в свой дворец. И увидели мы его дворец, полный шабаров, стены которого были увешаны слоновьими бивнями и покрыты тигровыми шкурами и в котором женщины украшали себя хвостами павлинов, ожерельями из плодов гунджи и умащались благовониями, приготовленными из слоновьего пота и мускуса, и поднесла нам угощение сама супруга вождя бхилов, наряженная в одежды, пропитанные мускусом, и сверкающая жемчугами и иными дорогими камнями.

Совершив омовение и отведав поднесенные яства, государь заметил, что сам вождь бхилов молод, а его сыновья стары, и спросил: «Скажи мне, почтенный, как же так — ты молод, а сыновья твои уже одряхлели?» И ответил вождь шабаров: «Любопытна эта история, божественный, и если тебе интересно, то соблаговоли выслушать.

Я — брахман Чандрасвамин и жил прежде в городе Майапури. Однажды велел мне отец пойти в лес за дровами, а там на тропе встретил я большую обезьяну, но она на меня не напала, а, глядя печальными глазами, показала, чтобы пошел я другой дорогой. «Раз она меня не покусала, отчего бы мне не пойти по этой дороге — видно, чего-то ей от меня надо». И с такой мыслью пошел я вслед обезьяне, а она бежала все вперед да вперед, да то и дело оборачивалась, иду ли я за ней. И уже далеко мы зашли, как вдруг забралась она на дерево джамбу, и тогда увидал я за ее спиной другую обезьяну, самку, запутавшуюся в густой сети лиан, и понял, ради чего привела она меня в это место. Влез я на дерево и, разрубив петли лиан, высвободил самку, а когда спустился, то обе обезьяны пали мне в ноги. А потом самец, оставив супругу, пошел куда-то в лес и, возвратившись, угостил меня неким плодом божественной природы. Взял я его, набрал дров, возвратился домой и съел вместе с женой этот плод, и так избавились мы от старения и болезней.

Случился после этого в нашей стране жестокий голод, и, пораженный таким несчастьем, стал народ разбегаться во все стороны, а я и жена по воле судьбы попали в деревню, в которой и сейчас живем. Тогда правил шабарами вождь Канчанаданштра, и я стал служить ему своим мечом. Во многих боях видел он, что сражался я в первых рядах, и поэтому сделал меня начальником над войском и так был доволен моей преданностью, что накануне смерти объявил меня своим наследником, поскольку у него самого сына не было. И вот с тех пор, как я здесь нахожусь, минуло уже двадцать семь раз по сто лет, и старость мне неведома, а причина этому — плод, который пожаловала нам с женой благодарная обезьяна». И, закончив рассказ о своей судьбе, вот еще что молвил он изумленному царю:

«Плод, поднесенный обезьяной, даровал мне долгую жизнь, а она принесла мне в дар другой плод — возможность лицезреть твои стопы, и потому умоляю тебя, божественный, раз ты пришел в мой дом, явить мне милость, и да приведет она к полному удовлетворению моих желаний. Есть у меня дочь, государь, рожденная от жены из рода кшатрийев, и зовут ее Маданасундари, и красоты она несравненной, и никто не достоин этого сокровища среди дочерей больше, чем ты, государь. Хочу я отдать ее тебе в жены, и ты возьми ее, как полагается по закону. Сам я стану твоим рабом, повелитель, а вместе со мной два раза по сто тысяч храбрых лучников». Согласился Викрамадитйа на предложенное вождем бхилов и в день, отмеченный добрыми приметами, взял в жены его дочь, а Экакикесарин дал за ней сто верблюдов, груженных жемчугом и мускусом. Прожил государь там семь дней и отправился к себе с Маданасундари, сопровождаемый войском бхилов.

А с тех пор, как унес Викрамадитйу конь Ратнакара, дружина его так и оставалась в лесу, и все были в отчаянии — скоро ли вернется к ним государь?

«Разве не обладает повелитель божественной силой? Разве может случиться с ним что-нибудь дурное? Разве не помните вы, как он, уйдя один-одинешенек, вернулся из Паталы, женившись там на Сурупе, царевне из рода нагов? Или как возвратился он из страны гандхарвов, взяв в жены Таравали, дочь тамошнего царя?» Успокоенная такими словами пратихары, осталась дружина стоять лагерем в лесу, высматривая, какой дорогой вернется государь.