Океан уходит, океан приходит (СИ)

Но есть кое-что, что не исправишь, не загладишь, не забудешь.

Я - убийца.

И неважно, что та, кого я прикончил, была злющей старой ведьмой, неважно, что ее одышка и так бы скоро убила ее, неважно, что она сама довела меня до этого, неважно даже то, что она была не в себе, что, возможно, мне на самом деле угрожала смертельная опасность, неважно, что до этого она приложила столько сил, чтобы превратить меня в полностью забитое и искалеченное создание - куда больше даже, чем мои родители. Они, по крайней мере, не поднимали на меня руку.

Я не буду сейчас рассказывать эту историю, и, наверное, не буду этого делать никогда. Даже наедине с собой… Я всегда боюсь выболтать что-нибудь во сне или в пьяном бреду. Разве что Трэю, но он ведь человек другой эпохи, другого уклада, хоть и странник, и, кажется, его ничуть не испугает, какое я на самом деле… чудовище. Но остальным… Нет, ни за что. И уж тем более я не хотел ничего рассказывать этому чокнутому отшельнику, но он проник в мое сознание и наверняка успел увидеть.

Кэй, верно, тоже что-то знает.

«Стихия странников - океан», - сказал он мне однажды. - «У тебя эмоции словно тот же океан в шторм, и чем дольше ты будешь их удерживать, чем дольше будешь строить из себя такую благонравную леди, нет, не спорь, даже то, что ты общаешься с разными сомнительными личностями вроде этой троицы, даже то как ты порой выражаешься - все это не поможет. Главное - не удерживай свою сущность, не прячь ее ни за маской благовоспитанности, ни за раздолбайской ухмылкой, иначе сорвешься, и последствия будут страшными. Так ведь уже было однажды, не правда ли?»

Зеленые глаза смотрели насквозь, и я молчал, надеясь, что можно будет не отвечать. К счастью, он не настаивал, и мы больше никогда не возвращались к этому разговору.

Но эуктору было мало. И я сорвался. Нет, я не убил его, как требовал тогда тот, другой я, который так долго спал, который, я надеялся, никогда не вернется, тот, иной Эсси. В самый последний момент я вспомнил свой первый вечер в компании моей настоящей семьи, комнату с незримым, но осязаемым волшебством, заставленную пустыми бутылками, три самых дорогих мне лица… И нет, в этот раз я никого не прикончил, я просто оказался здесь. Там, где, я точно знаю, сейчас находятся Нали и Ким. Они в ужасной беде. Это единственное, что важно. Как и то, что сегодня утром я увижу их. И сделаю все, чтобы мы вместе убрались из этого ада.

Простите меня, обитатели этого мира, мне, честно, жаль вас, и я прекрасно знаю, что такое путаница в уме, когда всю жизнь тебе вбивали в голову одно, а ты думал, чувствовал совсем другое. Я надеюсь, что я хоть в чем-то смог помочь вам, я надеюсь, что однажды вы построите совершенно другую реальность. Я благодарен вам за помощь, я отдаю себе отчет в том, что мне невероятно повезло: объявись я еще где-нибудь вот такой, в плаще короля Эйхольма, с перекошенной физиономией, с этим неподъемным мечом, все могло закончиться гораздо хуже…

Ваше так называемое сопротивление построено сплошь криво и косо, и, по-моему, ваш главный - наркоман. Вот уж не знаю, как так получилось в этом вашем оплоте трезвости, но я знаю, что значит это постоянное выпадание из реальности, стекленеющий взгляд и дрожь в руках. Я бы присмотрелся к нему получше, но это не мое дело. Простите меня, но я вовсе не герой и никогда им не был, я использовал вас, чтобы спасти тех, кто мне дорог, и завтра я надеюсь вернуться вместе с ними домой и забыть все, как страшный сон.

Не завтра - утром. Утром, которое все никак не наступит.

Утро, которое так медлит и заставляет меня страдать еще и от моего эгоизма. У меня достаточно времени, чтобы в подробностях рассмотреть, насколько подло я поступаю.

Может, я успею что-нибудь сказать вам на прощание. Объединитесь вы уже с тем регионом, с которым враждуете. Прекратите этот ад, снесите ваш Центр, а потом воюйте себе на здоровье. И ваш главный - точно наркоман, я бы не доверял ему, и не только поэтому.

Мне правда жаль, что придется вас кинуть, но для меня на первом месте мои друзья и их безопасность. И утром я сделаю все, чтобы ее обеспечить.

Светлеет ли небо? Или мне показалось?

========== 16. Я так не думаю ==========

Коридоры невероятно длинные, точно в сюрреалистичном кино или кошмаре. Налия бежала, почти не касаясь пола, даже не замечая того, что Золлан вдруг начала отставать, не слыша, что та пытается окликнуть ее. Ничего она не слышала, кроме ударов собственного сердца, причем где-то на уровне горла.

Однажды, еще в детстве, Налия увидела труп какого-то животного. Он уже был далеко не первой свежести и кишел опарышами. Она тогда тоже бросилась прочь, но сотни, тысячи отвратительных личинок все равно остались перед ее глазами, и было невозможно изгнать их из собственной головы. Кажется, после этого она научилась не бояться разных многоножек и тараканов, но некоторые существа вызывали… Не то что страх, а, скорее, такое скользкое гадливое чувство, что его не прогонишь так скоро, не отмоешься от него. Вот так и с трихосомусами.