Океан уходит, океан приходит (СИ)

А ведь раньше Кэя все устраивало. Ему нравилось, что работа такая элементарная, ненапряжная. Свободного времени много, а впереди - целая вечность. Перебирать бумаги, переправлять папки из одного отдела в другой, ставить штампы. Иногда задуматься, что в этих папках - судьбы целых народов, даже больше - миров. Ухмыльнуться, буквально на секунду получить удовольствие от своей якобы великой значимости. Его никогда не волновала этическая сторона его дела. Во-первых, он все равно существо подневольное, и не он принимает решения, а во-вторых, что ему до незнакомых людей? Хоть бы и до странников?

Нет, с некоторыми из смертных Кэйанг неплохо общался, даже дружил, взять того же наемника Трэйнана. Но его мир простоит еще долго, там было все в порядке, и Праотцы не собирались учинять там никаких реформ вроде продолжительной серии природных катаклизмов, начиная от извержения вулканов и заканчивая метеоритным дождем, а на десерт - крупным метеоритом, что полностью уничтожит все живое. Да и вообще, сильно привязываться к людям - глупо. Они смертны. Пройдет несколько десятков лет, и все. Это, конечно, досадно: со смертными все же было веселее, чем с его соратниками. Ох уж эта «печать вечности» на рожах, ох уж это с годами прогрессирующее занудство, которое почему-то зовется мудростью. А вот люди бывали ничего.

Несколько раз его коллеги ехидно интересовались, что же он не идет в кураторы, если ему так нравится проводить время со смертными. Кэй отвечал, что смертных он выбирает себе сам, в их компании он отдыхает и роскошно проводит время. Это совсем не то же самое, что опекать компанию странников из какого-нибудь отсталого мирка. Почему отсталого? Ну а как еще можно обозвать мир, где о существовании других даже не слышали? Да и вообще. Обучать кого-то. Нести ответственность. От одних этих слов тошно.

- Тратить бесценный дар вечной жизни на развлечения! - часто слышал он в свой адрес.

«Если жизнь - вечная, то, как ее можно тратить?» - в свою очередь недоумевал Кэйанг. Живешь, как тебе нравится. Уж куда приятнее проводить вечность в праздности и веселье, чем в унылых заумных беседах и экзистенциальных страданиях. Они презирают его за то, что он не относится к своему предназначению как к грузу, ненавидят за то, что он ведет себя, как смертные. Почему-то за сотни и тысячи лет жизни они так и не осознали, что выбор есть у каждого, почему-то за годы накапливания своей «мудрости» не избавились от этой противной мелочной зависти, от желания осуждать. Действительно, как клерки в офисе. Всех ужасно раздражает коллега, который не стелется под начальство да еще и является на работу бодрым, веселым и полным сил. Абсолютно каждый может настроить себя на нужный лад. Абсолютно каждый может прекратить воспринимать жизнь как наказание. Но зачем это нужно, куда проще возненавидеть тех, у кого все хорошо! Чем налаживать свое «бытие», не лучше ли испортить его другому?

Те, кто шёл в кураторы, были более приятным народом, с этим не поспоришь. Но у них были свои задвиги: они слишком привязывались к своим подопечным, плюс ответственность, все такое. Это поведение - как у заботливых родителей, брр, ужас какой. Нет, уж лучше торчать с этим унылым планктоном. Времени свободного больше все-таки. И было забавно раздражать всех своим жизнерадостным видом и довольной рожей. А когда он сказал, что отправляется сопровождать того наемника из Аэста… Ой, он прямо физически ощущал всеобщую ненависть - все знали, что в Аэсте, уникальном мире, живут одни странники, и им вовсе не нужны никакие помощники.

- Все знают, что ты попросту будешь развлекаться и выпивать целый год! Ты ничему не собираешься учить этого парня! - воскликнула одна из его коллег, сверля его глазами. Он не помнил ее имя, да и не старался запомнить. Про себя он называл ее Мокрицей. Нет, внешность у нее, как у всех проводников была довольно привлекательной, но по ощущениям - мокрица и есть. Она была совсем «новорожденная», даже тридцать ей еще не стукнуло, но печатью вечности ее уже приложило, да как следует.

- Да. А может, и два года. Два года сплошного гедонизма, подальше от ваших гнусных физиономий. Будем с ним как рок-звезды на выезде. И самое главное, официально ко мне не подкопаешься, - с удовольствием ответил он.

Тогда он, похоже, доигрался. Кэй не был уверен, обращают ли Праотцы внимания на доносы, а уж тем более по таким мелочам, но не успел он как следует насладиться своими каникулами (год пролетел молниеносно), как его вызвали, даже не в отдел, а на прямую беседу, что случалось очень редко. Сообщили, что переводят его в кураторы, и сразу отправили на задание.

Наверное, ехидны из его отдела теперь были просто счастливы: видели они его редко, а когда и видели, выражение его лица не было таким раздражающе жизнерадостным.