Океан уходит, океан приходит (СИ)

А теперь оно постоянно встает перед его закрытыми глазами. На небе в определенное время много основных и активных цветов − и никто никак не может проконтролировать это.

Такое небо было после одного очередного собрания заговорщиков. Она снова заснула прямо за столом, уронив голову на руки. Это почему-то особенно раздражало его: она постоянно валялась на полу, сидела на столе, да еще и с ногами, засыпала, где придется. Да, все вокруг идет кувырком, но хоть в таких-то вещах нужно соблюдать порядок.

− Сейчас же встань и иди, ляг нормально! Сколько раз повторять, здесь нельзя оставаться на ночь, сюда может приехать кто угодно!

Никакой реакции.

Он резко выдвинул стул. Но все равно подхватил ее, как-то инстинктивно. Даже после этого не очнулась, нет.

Обвила его шею руками и прошептала:

− Уходи…

А он только тяжело вздохнул, как и в то бесчисленное число раз, когда все его бешенство, все его раздражение просто-напросто разбивалось, натыкаясь на… на что именно, он не имел понятия. И потом так и стоял и долго смотрел в окно.

Зачем это все было нужно?

Да кто же знает.

========== 20. Проснись и вытащи кого нужно из воды ==========

Когда проводник в первый раз проводит нового странника через врата, он частенько интересуется у своего подопечного: какие у него отношения с религией? А с наукой?

Новоявленный странник смотрит широко распахнутыми глазами и пытается сбивчиво пояснить свои взгляды. А проводник обрывает его тираду и говорит:

− Знаешь, лучше бы тебе быть агностиком.

Или:

− Лучше бы тебе отказаться от мысли понять все.

Или:

− Задавать вопросы − это хорошо, но только не здесь, только не за вратами миров.

И они не отправляются дальше, пока будущий странник не поклянется проводнику, что именно так он и сделает, ну или, по крайней мере, постарается… Конечно, были те, кто нарушал это правило. И терял разум, потому что мир вне пределов твоего собственного не подчиняется никаким законам. И в попытке понять хоть немного, как все устроено, ты попросту сойдешь с ума. Ведь стоит получить ответ на один вопрос, как тут же появится другой. А потом окажется, что эти ответы были вовсе не верными. А новых вопросов становится все больше. А новая, другая вселенная точно смеется над тобой, подбрасывая свежие загадки, нарушая собственные законы.

Нет уж, лучше не задавай вопросы, странник. Изучай каждый мир, куда ты попал, изучай на здоровье. Но не пытайся понять, что такое есть этот мир, например, по отношению к твоему. Другая планета, другая реальность, прошлое, будущее − тебе никогда не узнать этого.

И уж конечно, никогда не задавай вопросов из серии «а кто всем этим управляет?», «а почему все именно так?»

Лучше уж будь агностиком, странник.

Или как там это называется в твоих краях?

Конечно, новообращенные странники бывали разные. Попадались и такие, что почти не задавали вопросов. Кэйанг лично знал четверых, что бросались в новые для них реалии, как спасающиеся от жары бросаются в прохладное озеро. С разбегу и особенно не раздумывая.

Подобному поведению тоже было название. «Эффект сна». Не такой уж и редкий случай среди новичков. Иногда люди считали, что спят и еще не проснулись. А значит, вполне можно полетать. Или поднять народ на восстание. Или сделать нечто такое, чего никогда ни осмелился бы сделать в реальной жизни. Это же просто сон. Некоторые странники и свои путешествия воспринимали как те же грезы. Поначалу. Потому что, если с тобой что-то случится в другом мире, нет, ты не проснешься целый и невредимый в своей постели.

Быть странником не так-то и легко. Если ты будешь задавать слишком много вопросов и раздумывать, как и почему все так устроено, ты превратишься в безумца. При этом искренне считая, что прозрел и как никто близок к истине мироздания. А если, напротив, будешь думать слишком мало, так и не очнувшись от эффекта сна, то попадешь в беду.

И быть проводником тоже непросто. Кэйанг сейчас впервые задумался об этом, но он бы лучше поменялся местами с кем-нибудь из людей. Лучше бы не имел он доступ к некоторым, конечно же, не ко всем, но к некоторым тайнам мироздания. Говорил бы о Праотцах с благоговейным замиранием в голосе, со страхом, точно об абстрактной неведомой силе. Но не видел, не слышал. Не знал.

Потому что Творцы Всего и Ничего − по сути, тот же вселенский хаос. Смерч, что преобразует материю в ничто и обратно. Пустота взирает на тебя незримыми и одновременно многое видящими очами. А когда ты глядишь в пустоту, она словно становится частью тебя, не на мгновение, навсегда. Ты − ничто, меньше, чем песчинка. И Кэй чувствует себя до невозможности глупо, когда пытается сказать то, что он собирался, слова, которые недавно казались ему столь здравыми, столь разумными. Хорошо, что он вспоминает об эффекте сна: ведь только убедив себя в полной нереальности происходящего, можно продолжать делать то, что ты делаешь. Пытаться уговорить хаос. Уговорить пустоту. И даже ожидать от нее ответа.