Океан. Выпуск четвертый

Разница между проектом А. Н. Крылова и американским заключалась в том, что суда академика Крылова были значительно больше наших и их приспосабливали только под паровозы. Паровозы весили на 20 тонн меньше, а суда использовались примерно на одну треть грузовместимости. Наше судно использовалось на четыре пятых грузовместимости, что в военное время играло немалую роль. Район перевозок 1922 года, по сути дела, ограничивался портами Балтики. Вообще задача, поставленная перед Крыловым, была менее сложной, однако предложенное им расположение паровозов и тендеров в трюме и на палубе, прокладка рельсов в трюмах и подвижные поперечные платформы — все это принципиально мало чем отличалось от схемы, разработанной американцами.

В АМЕРИКАНСКОМ ГОРОДЕ

Едва только несколько советских моряков вышли из порта, как первая же проходившая мимо машина вдруг круто остановилась. Сидевший за рулем американец высунулся из окна и, вежливо приподняв шляпу, спросил с улыбкой:

— Русские моряки? Я увидел красные флажки на ваших фуражках.

Получив утвердительный ответ, он решительно объявил:

— Я вас довезу до города в моей машине, располагайтесь. Не каждому посчастливится поговорить с настоящим русским, приехавшим прямехонько из России!

Но машина не могла всех вместить. И когда несколько минут спустя к остановке, расположенной неподалеку, подкатил длинный ярко-желтый автобус, оставшиеся моряки немедленно влезли в него.

Мчимся к городу. Впереди широкая черная лента гудрона, разделенная белой полосой. Мелькают домики, огороды, огромные рекламы, газовые колонки. На обочине шоссе — плакаты, они взывают к совести водителя: «Экономьте горючее!», «Не забывайте беречь покрышки ваших автомобилей!»

Автобус проносится по улицам пригорода. Одноэтажные и двухэтажные коттеджи стандартного типа утопают в вечнозеленой листве деревьев. Здесь живут почти все обитатели города: в самом городе преимущественно оффисы — конторы, — учреждения, магазины, зрелищные заведения. Это четырех-пятиэтажные здания доброй старой постройки, не один десяток лет верой и правдой прослужившие своим владельцам. Небоскребов, даже «карманных», не видно.

Улицы города, особенно в деловой его части, не блистают чистотой, многие американцы имеют скверную привычку бросать окурки, апельсиновые корки и разные бумажки прямо себе под ноги. К тому же центральные авеню и стрит довольно узки. Еще уже становятся они оттого, что у тротуаров нескончаемыми вереницами стоят автомобили. Продолжительная уличная пробка в часы «пик» — обычное явление даже в этом далеко не самом большом городе.

На окнах многих домов приклеены небольшие листики. В красном ободке на белом фоне нарисовано несколько черных пятиконечных звездочек: две, порой одна, иногда три-четыре. Мы заинтересовались, что значат эти звездочки. Прохожий словоохотливо объяснил:

— Американские семьи числом звездочек, приклеенных к стеклу или вывешенных в окнах, дают знать, сколько членов семьи находится в армии или флоте и защищает отечество. В этом гордость каждой американской семьи.

Война наложила свою печать на облик города. За последние два года сюда приехали из разных концов страны многие американцы, чтобы поступить на работу на верфях и других предприятиях, занятых производством военных материалов. На улицах стало более людно: многие из тех десятков тысяч людей, которые разъезжают по Америке в поисках более выгодной работы, нашли ее, быть может, в этих местах. И над городом, раскинувшимся на окраине Америки, пронесся вихрь военного бума. Каждый хочет использовать нынешнее время, когда нет безработицы, а заработная плата возросла, чтобы накопить немного денег на черный день.

Как-то я встретился с одним пожилым американцем. Много лет он был безработным. Теперь он мойщик оконных стекол. Каждый день, несмотря на свой преклонный возраст и скверное здоровье, встает в четыре часа утра и работает до шести вечера.

— Теперь такое время, — говорит он, — когда в день могу заработать в несколько раз больше, чем раньше. Кто знает, когда мне еще раз представится такая возможность. Я уже накопил немного денег.

…Вечером улицы города заполняются гуляющими горожанами: люди отдыхают после рабочего дня. Зажигаются рекламы магазинов, кино, отелей. По-прежнему, как и в былые, довоенные дни, красочная, сверкающая огнями реклама убеждает курить «только сигареты «Честерфильд» или пить «лучший, утоляющий жажду напиток кока-кола». Появились и рекламы военного времени. Они предлагают американцам «покупать облигации военного займа».

Поздно вечером возвращаюсь на теплоход. Ложусь спать. Мысли далеко, там, где оставил родных и близких, на родине, охваченной огнем войны.

Утром мне нанес визит Менли С. Гаррис, президент и владелец моторной корпорации в Сан-Франциско, высокий пожилой мужчина с седыми, коротко остриженными волосами. За завтраком он спросил меня:

— Сколько штормовых дней приходится на переход из Портленда во Владивосток?

— Трудно сказать. На пути сюда мы не встретили ни одного спокойного дня. Но это было зимой, в июле может быть совсем по-иному.