Океан. Выпуск десятый

Ходит, ходит море в пляске,
Удаль в грохоте слышна.
Я гляжу, гляжу с опаской —
В плен возьмет меня волна:
Хлынет зеленью и синью,
Смоет начисто покой,
И — тогда я не покину
Этот праздник колдовской —
Превращусь в скалу крутую,
Грудь подставлю всем ветрам,
Если жизнь начну вторую —
Морю
         вновь ее отдам!

* * *

Оглушен океанским рокотом,

Ногами врастаю в палубу.
Я еще без матросского опыта,
Но никто не услышит жалобы,
Что на палубе зыбкой работа,
Что устал и промок до костей.
Это будни суровые флота
Учат слушать напевы снастей,
Напряженных ветрами, как струны,
Басовито гудящих в ночи.
След в тумане утонет бурунный,
Да охрипший тифон прорычит.
Пусть грозна неуемность морская,
Ванты рвет и корежит металл,
Знаю, ждет меня доля мужская,
О которой я с детства мечтал.

А. Марков ЛЕДОКОЛ

Я устал быть ледоколом.
Льды… Куда ни глянешь, льды…
В беспорядке невеселом
Трутся. Треск на все лады!
Как хлобыстнет! Как заедет
Льдина — ребра затрещат!
Изумленные медведи
Подгоняют медвежат!

Что ж вы думаете, черти,

Мне не больно? Я — стальной?
Вы попробуйте измерьте…
Этот панцирь ледяной
С головой меня укутал,
Ветер кости пронизал!
Глохнет сердце в стуже лютой.

Нету силы… Я устал!

И зачем моя работа?
Заметает снегом путь!
— Нет, не так, дружище! Кто-то
Успевает проскользнуть!
Не горюй! Не зарастает
Никакой в пространстве след!
Видишь: вон за светом — свет,
Кораблей большая стая
Подмигнула нам в ответ!

Н. Кайнов МНЕ ИНАЯ ПЕСНЬ СЛЫШНА

Надо мной — чужое небо,
Африканская луна.
Звезды, словно древний
                               ребус,
Тишина.
Только нет покоя что-то,
Словно заблудился я.
Чужедальние широты —
Неуютные края.
Бьет волной залив
                  Гвинейский.
Мне иная песнь слышна:
В африканском лунном
                            блеске
Плещет невская волна.

Е. Богданов ЧАЙНЫЙ КЛИПЕР Повесть

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Есть под Архангельском, в устье Северной Двины — при слиянии двух ее рукавов, Маймаксанского и Кузнечевского, — знаменитые Соломбальские острова, именуемые здесь Соломбалой. И предместье Архангельска, поселок, что расположен на одном из островов, носит то же имя.

На Беломорье Соломбалу знают все — от малого до старого. Известна она и заморским гостям, издавна приходившим сюда на парусниках, — норвежцам, англичанам, голландцам, датчанам, французам… Ни один иностранный вымпел Соломбалу миновать не мог: путь Корабельным устьям к городу Архангельску тянулся мимо нее. И в годы, когда Двина мелела, в Соломбале имелся рейд для стоянки кораблей с большой осадкой.

Славится Соломбала мастерами-корабелами. Судостроительная верфь здесь была заложена осенью в 1693 году по указу Петра Первого. В соломбальской люльке пестовался белопарусный младенец — русский военный флот. Когда Россия стала утверждаться на южных и северных морях как полноправная, самостоятельная морская держава, этот «младенец» показал себя грозным и непобедимым мужем.

В 1826 году корабельный мастер А. М. Курочкин построил здесь первый в России семидесятичетырехпушечный линейный корабль «Азов». «Азов» пошел на Черное море и в следующем, 1827 году отличился в Наваринском сражении. На нем плавали знаменитые впоследствии адмиралы П. С. Нахимов, В. А. Корнилов, В. И. Истомин. Будучи храбрыми офицерами российского флота, сражались они под командованием капитана первого ранга Михаила Петровича Лазарева у берегов Греции в Наваринской битве на грозном линкоре соломбальской постройки.

В этом бою «Азов» уничтожил пять вражеских кораблей.