Океан. Выпуск одиннадцатый

— Еще не все потеряно, мой фюрер. На борту «V-250» осталось двадцать наших верных «агентов». Они неподкупны и никогда не сдадутся большевикам, как этот Шмидт… Как только русские начнут разоружать субмарину, они поднимут ее на воздух вместе с «Цаункёнигами» и доком в придачу. Их двадцать, мой фюрер! Они абсолютно надежны и безотказны, эти специальные устройства. О том, где установлены в лодке большинство из них, знаю только я и те три человека, которые их устанавливали… Уверяю вас, мой фюрер, что скоро мы услышим о взрыве в кронштадтском доке.

…Но взрыва не произошло. Моряки-балтийцы оказались и на этот раз на высоте. Флотские минеры-специалисты обнаружили и обезвредили все хитроумные, тщательно замаскированные взрывные «сюрпризы». Некоторые из них были установлены даже в моторном отсеке. С величайшей осторожностью из торпедных аппаратов были извлечены «Цаункёниги» — акустические электрические бесследные торпеды с магнитными неконтактными взрывателями. Новейшее, секретнейшее и, прямо скажем, опаснейшее оружие подводного разбоя было в руках балтийцев.

Дальше оставалась работа специалистов высшего класса, с которой они блестяще справились: «Цаункёниг» раскрыла все свои дьявольские секреты. Оставалось лишь выработать против них противоядие.

Узнав о потоплении и подъеме «V-250» с ее секретными торпедами, Черчилль обратился с личным посланием к Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину. Он писал:

«…при помощи ее (торпеды Т-5. — Ю. Д.) было потоплено и повреждено 24 британских эскортных судна, в том числе 5 судов из состава конвоев, направляемых в Северную Россию… Мы считаем получение одной торпеды Т-5 настолько срочным делом, что мы были бы готовы направить за торпедой британский самолет в любое удобное место, назначенное Вами.

Поэтому я прошу Вас обратить Ваше благосклонное внимание на это дело, которое становится еще более важным ввиду того, что немцы, возможно, передали чертежи этой торпеды японскому военно-морскому флоту. Адмиралтейство будет радо представить советскому военно-морскому флоту все результаты своих исследований и экспериментов с этой торпедой, а также любую новую защитную аппаратуру, сконструированную впоследствии».

Выполняя свой союзнический долг, мы поделились секретом фашистов с британскими моряками. А английским специалистам была предоставлена возможность изучить торпеду на месте, у нас на Балтике. Тысячи жизней британских и американских моряков были спасены благодаря умелым действиям моряков-балтийцев: катерников, спасателей, водолазов, минеров.

Именно только после потопления «V-250» и разоружения советскими специалистами «Цаункёнигов», но никак не «задолго до боевого применения ее немцами», как утверждает мистер Моррисон, на вооружение британских кораблей, действовавших в Атлантике, появились «Фоксеры» («хитрецы») — буксируемые на длинном тросе акустические буи, имитирующие звуки работы машин и винтов боевых кораблей. Обманутые «Цаункёниги» сворачивали на громкий шум «Фоксеров» — и вместо корабля взрывали буй.

Но об этом упрямо не хотят говорить в своих объемистых «исторических» трудах ни мистер Моррисон, ни герр Дениц, пи им подобные буржуазные фальсификаторы истории. Зато об этом должны знать и помнить новые поколения советских моряков, ибо подвиг их отцов и дедов остается бессмертным.

А. Осин СТОЯТ ОБЕЛИСКИ

На подступах к городу —
                                      дальних и близких —
И в дождь,
                и в снега,
                              и в весны ликованье
Бессменную вахту
                           несут обелиски,
Стоят обелиски
                       как знак восклицанья:
«Внимание, люди!
                           Прочтите,
                                          поймите:
Здесь
        сердцем
                    Отчизну
                                от пуль закрывали…
Здесь пали
                герои —
                             и встали
                                          в граните,
Их имя —
               нетленно,
                              отлито в металле.
На подступах к городу —
                                      дальних
                                                  и близких, —
Собой защищая
                        и близи,
                                    и дали,
На вахте бессмертья
                               стоят
                                       обелиски,
Стоят,
         как матросы
                           здесь
                                   насмерть
                                                 стояли.

ПАМЯТИ КОНСТАНТИНА СЕРГЕЕВИЧА БАДИГИНА