Океан. Выпуск тринадцатый

«Из всей прислуги, находившейся в первой башне, спасся тяжко обожженным лишь один человек, и, значит, высказанное допущение остается лишь маловероятным предположением, причем нельзя даже утверждать, был ли кто-либо в это время в крюйт-камере или нет».

Соображения по версии третьей были перечитаны министром три раза.

«Комиссия считает необходимым разобрать и третье предположение…

Злой умысел — вероятность предположения не может быть оцениваема по каким-либо точно установленным обстоятельствам. Комиссия считает лишь необходимым указать на сравнительно легкую возможность приведения злого умысла в исполнение при той организации службы, которая имела место на погибшем корабле:

а) крюйт-камеры заперты не были, ибо в них всегда был открыт доступ из самой башни;

б) башня вместе с зарядным отделением служила жилым помещением для ее прислуги в числе около 90 человек, следовательно, вход и выход из башни кого-либо, особенно в форменной одежде, не мог привлечь ничьего внимания;

в) чтобы поджечь заряд так, чтобы он загорелся, например, через час или более после поджога и этого совершенно не было видно, не надо никаких особенных приспособлений — достаточно самого простого обыкновенного фитиля; важно, чтобы злоумышленник не мог проникнуть в крюйт-камеру, после же того, как он в нее проник, приведение умысла в исполнение уже никаких затруднений не представляет;

г) организация проверки мастеровых не обеспечивала невозможность проникновения на корабль постороннего злоумышленника, в особенности через стоявшую у борта баржу; проникнув на корабль, злоумышленник имел легкий доступ в крюйт-камеру для приведения своего замысла в исполнение».

Итак, выводы? К каким выводам они пришли? Последние страницы дела министр отчеркнул красным карандашом.

«Сравнив относительную вероятность сделанных трех предположений о причинах возникновения пожара, комиссия находит, что возможность злого умысла не исключена, приведение же его в исполнение облегчалось имевшими на корабле место существенными отступлениями от требований по отношению к доступу в крюйт-камеры и несовершенством способа проверки являющихся на корабль рабочих».

«Невесело, — подумал министр. — Что же получается? Выбирай любую версию. По вкусу».

Рассмотрев все три версии, комиссия приходила к выводу, что

«прийти к точному и доказательно обоснованному выводу не представляется возможным, приходится лишь оценивать вероятность этих предположений, сопоставляя выяснившиеся при следствии обстоятельства».

Исписана гора бумаги, а единственно верная причина так и не найдена.

Туман… Сплошной туман. Рассеется ли он когда-нибудь?!

«ПЛЕМЯННИЦА» ГРИШКИ РАСПУТИНА

За три месяца до гибели «Императрицы Марии» командующий Черноморским флотом адмирал Эбергард получил записку, весьма смахивающую на ультиматум: